Седьмая вода

Завернувшись в плед, я выползла наружу, щурясь от яркого солнца и стараясь игнорировать необъяснимое наслаждение от примитивного, тянущего, немного болезненного ощущения внутри. И то, насколько остро-сладко было принимать глубокие мощные движения Арсения в глубине моего тела, когда он, стиснув мои бедра, перехватил инициативу и отобрал контроль, насаживая на себя. Сильные руки, сжимающие мою плоть почти до боли, с дерзкой жадностью, заставлявшей упиваться ликованием ту первобытную часть меня, о существовании которой я и не подозревала. Его выражение лица — напряженное, мрачное, почти дикое, его взгляд, пожирающий без остатка и требующий еще и еще, все больше меня, даже когда уже, кажется, ничего не осталось. Ох! Вообще-то, Василиса, ты собиралась подумать о чем-то более насущном и вести адекватный разговор! Да, собиралась, но, подойдя к реке и увидев там обнаженного Арсения, я словно опять оказалась во вчера, потерянная и нуждающаяся в нем как можно ближе. Желательно на мне и во мне. Разве нормально, что один человек так действует на тебя, что теряешь большую часть своих мозгов и способность связно мыслить? Хотя Арсений всегда воздействовал на меня, как никто на свете. Но раньше это была злость, обида, а теперь желание, причем по силе оно не уступало прежним эмоциям. Да чего уж там, скорее даже, намного превосходило. Ну, вот я и выяснила на себе, как работает эта сверхспособность Арсения, заставляющая женщину перестать мыслить адекватно, становясь одной лишь ходячей потребностью в нем. Никакая это не способность, это просто он сам, как есть.

Когда я после поспешного умывания примчалась обратно к дольмену, Арсений уже почти полностью собрал наши вещи, успев сдуть кайт, свернуть его в тугую «каталочку» и лихо утрамбовать весь наш скарб в рюкзак от самого змея. Он молча вручил мне оставшийся бинт и подмигнул, тогда как у меня желудок в узел скрутило и от вида самого ранения, и от неприятной красноты вокруг него. В этот раз я очень старалась, накладывая повязку, но, очевидно, медицинскими талантами я не обладала, так что, на мой взгляд, вышло кое-как. Арсений нисколько не помогал мне все это время, наклоняясь и коротко касаясь губами моих пальцев или невесомо проводя свободной рукой по ногам. От этих простых мимолетных контактов наших тел я почему-то вспыхивала и терялась снова и снова в отзвуках ночных ощущений. И еще каждое такое прикосновение резко уменьшало мою решимость установить между нами границы прямо сейчас.

Здесь, в этом лесу, вдали от всего знакомого и привычного я была не только вырвана из обычного окружения, само ощущение мира будто сместилось в иную плоскость за одну лишь ночь. Здесь не было нашего многолетнего прошлого, не было бесконечных поводов вспомнить обиды. Прямо в этот момент времени тут был он — мужчина, который демонстрировал мне неприкрытое желание и окружал заботой, и была я — женщина, которой безумно нравилось все именно таким. Да, я отдаю себе отчет, что это состояние просто временное явление, оно вообще иллюзия. Но сейчас мне хотелось чуточку продлить ее, впитать и распробовать до конца. Нет, я не собиралась позволить себе фантазировать, каково было бы существовать вот так, окруженной плотным вниманием Арсения как сейчас, не пытаться рассмотреть тайного, задевающего смысла в словах, не ждать подвоха. Просто чувствовать, улыбаться, говорить без задней мысли. Целовать с такой же легкостью, как делает это Арсений. Снова и снова заниматься сексом, жадно или неторопливо. И забыть, не думать, что это сиюминутно. Да уж, не самое подходящее время и обстоятельства для подобного экскурса в мир собственной чувственности. Сейчас неуместно, но это то, чего мне хотелось. Похоже, что я окончательно заблудилась сама в себе. Умом понимаю, что нужно все расставить по местам между нами, чтобы не позволить никому запутаться в смешанных сигналах. А вот душой желаю потянуть состояние блаженной неопределенности, в которой между нами все просто.

— Ты меня ужасно отвлекаешь, — пробормотала я, когда Арсений в очередной раз потерся уже колючей щекой о мое запястье и провел по нему губами.

— Таков мой план, — нахально усмехнулся он.

— Мешать мне тебя же и перевязывать?

— Мешать тебе стоять тут передо мной и надумывать черте что.

Я завязала бинт, и Арсений тут же схватил меня за бедра, притягивая ближе и утыкаясь лицом в живот. Его пальцы уверенно соскользнули на мои ягодицы и сжали их совсем как ночью, отчего у меня вырвался вздох, больше похожий на жалобный всхлип.

— Очень жаль, что нам нужно идти и что у меня больше нет презервативов. Иначе мы бы еще долго постигали прелести секса на открытом воздухе. — Он поцеловал, обжигая дыханием сквозь тонкую ткань комбинезона и тут же отстранился, а меня прямо-таки шатнуло в его сторону, будто он был огромным магнитом.

— Кринников, ты поразительно самоуверенный человек, — ответила, справляясь с непроизвольной реакцией тела на него.