Седьмая вода

— Обломайся, — я испытал секундное желание ляпнуть, что она не только не уехала, но и эту ночь мы провели ближе некуда. Но мне же не пятнадцать, чтобы хвастать этим, и в любом случае это не его собачье дело. — Просто партнер твоего отца перешел от угроз к активным действиям, и теперь Василиса будет находиться под охраной в безопасном месте, и твоя жена ничего ей сделать не сможет.

Повисла пауза.

— Сень, кто-то из вас пострадал? — в голосе Марка больше не было заносчивости и насмешки, только почти натуральное волнение, и поэтому я не стал язвить.

— Василиса в порядке, но, конечно, под впечатлением, у меня царапина ерундовая. Но имей в виду, что я собираюсь ответить, и если это заденет интересы твоего папаши, то так тому и быть. Запугивать и давить на меня и моих близких я точно никому не позволю. Предупреждаю об этом честно.

— Ты дебил, Сеня! Даже ведь не представляешь, как все может обернуться! — гневно выкрикнул Марк, и несколько секунд я слышал его резкое дыхание. — Ладно, хрен с ним. Я вылетаю, встречай с цветами!

— Ты то тут мне зачем сдался? Сиди, Ольгу свою сторожи!

— Да чего ее сторожить на Мальдивах! Она дня через три только и заметит, что я не по кабакам бухаю, а совсем свалил!

— Посочувствовать тебе?

— Порадоваться, Кринников! — рявкнул Марк и отключился.

Ладно, черт с ним, пусть прилетает. До тех пор пока Марк не в одном помещении с Василисой, я вполне смогу перенести его присутствие, особенно если от него будет реальная польза. А о том, чтобы он не мог к ней приблизиться, я уж точно побеспокоюсь. Сунув телефон в карман, я стал спускаться. Возле дольмена все было тихо-мирно и поэтому, мельком глянув внутрь, пошел к реке. Уровень воды после грозы стал выше, и такой прозрачной, как вчера, она уже не выглядела. К тому же ощущалась гораздо холоднее, так что, похоже, температура у меня слегка повысилась. А еще это противное онемение в руке, и мышца вокруг раны как будто уплотнилась. Зараза. Это не есть хорошо. Быстрое купание немного улучшило мое состояние, но еще лучше оно стало, когда краем глаза уловил движение на берегу.

Василиса, заспанная и растрепанная, подошла и уселась на плоский камень, кутаясь все в тот же пледик. И от этого зрелища у меня ком стал в горле. Не знаю названия этому пронзительному чувству, что испытываю, глядя на нее такую. Хочется подойти и затискать, зацеловать, пальцами распутать это воронье гнездо на ее голове, а потом пустить их свободно гулять по ее телу. Заставить сначала смеяться, потом прерывисто вздыхать. Вынудить сорваться на те самые стоны, что вчера творили со мной нечто совершенно умопомрачительное. Но для всего этого будет время позже. Ага, буду себя в этом убеждать. Вышел из воды прямо перед ней, и Василиса не отвела глаз.

— Мне нравится это твоя новая привычка, — натягивая шорты, сказал ей.

— Какая? — хриплым голосом спросила она.

— Вот так смотреть на меня. Делай так всегда.

Василиса, будто опомнившись, глаза все же отвела. А жаль.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказала она, и ее скулы покраснели, — о вчерашнем.

— Полностью с тобой согласен, Васюнь, но давай будем идти и говорить одновременно? Или это какой-то супер особенный разговор, требующий моего полного внимания?

— Нет, я так не думаю, — казалось, она даже испытала облегчение. — Тем более, тебе нужно как можно скорее в больницу. Из меня плохая медсестра вышла.

Она посмотрела на мою руку и нахмурилась, а потом закусила губу, будто была готова расплакаться.

Я подошел к ней и, присев на корточки, обхватил затылок, притягивая к себе для короткого поцелуя. И тут же отпустил, раньше, чем она бы могла запротестовать.

— Думаю, все дело в том, что у тебя не было милого беленького халатика, едва прикрывающего попку, и чепчика, — подмигнул я. — Но, знаешь, мы сможем обязательно купить их в некоем специальном магазинчике, и ты потренируешься на мне еще. Ну а пока нам действительно нужно шевелиться.

Василиса вспыхнула и возмущенно на меня посмотрела, явно подыскивая слова для резкого ответа, но я вскочил и пошел собирать наши пожитки, искренне надеясь, что в ее голове все равно осядет мысль о том, что случившееся в грозу совсем не единичное событие. Пусть к ней привыкает.

ГЛАВА 27

Василиса.