Седьмая вода

— Может, и не мое. Но я-то уже спросил, — Геша глянул мне в лицо, и я заметил в его глазах огонек упрямства, которого раньше там не замечал. Можно подумать когда-то присматривался.

— То, что между нами, родом из прошлого. Но я намерен сделать это настоящим, — я не стал добавлять, что настоящим оно должно стать совсем в ином качестве. Не его это, собственно, дело.

— Ты намерен, — повторив, кивнул Геша, словно подтверждая что-то для себя, и посмотрел уже с вызовом: — Но это совсем не значит, что Ру… девушка согласна с такими твоими планами на будущее?

Вот, если честно, на мгновение накрыло той самой злостью из прошлого, и захотелось, наклонившись вперед, зарычать: «А куда она, на хрен, денется!». Но я же, мля, новый человек, совсем не та эгоистичная, навязывающая свое мнение скотина. Ведь так?

— Если хотел узнать о ее планах, так что же ее не спросил? — проглотив свой гнев, ответил я равнодушно. Ну, или мне так казалось.

— Я хотел. — Хотел он, в другую сторону хоти, чувак! — Но подумал, что правильнее будет сначала поговорить с тобой и расставить все по местам.

— Ну давай, расставляй.

— Русалка не твоя девушка.

— Нет, — чуть не добавил «пока что».

— И если я все верно понял, она не горит особым желанием ею становиться, — усмехнулся засранец.

— Ну, я-то еще и не предлагал, так что это вопрос спорный, — ответил я ему аналогичной усмешкой.

— В таком случае все даже проще. Раз я официально не влезаю и не разбиваю состоявшуюся пару, значит, считаю, что имею право ухаживать за девушкой.

— Как миленько! Вот только ты даже имени девушки до сих пор не узнал. Не до хрена ли в таком случае у тебя самоуверенности?

— Ну, не больше, чем у тебя. Мы сейчас в равном положении. — Да хрена с два в равном! — Выбор будет за Русалкой. — Дурацкое какое прозвище! — Но не пытайся меня пугать и пробовать давить. Добровольно я не сойду с этой дистанции.

— По-твоему, это какое-то, мать его, долбаное соревнование? — Боже, как же у меня кулаки зачесались. Вот кто придумал это проклятую необходимость вести себя цивилизовано? Вот в прошлом рубанул бы хорошего парня Гешу на месте, вот и все тебе соревнование и теория гребаного отбора!

— Дело не в том, как это назвать, Седой. А в том, что тебе придется теперь считаться с тем, что мне нравится эта девушка. И я намерен добиваться от нее взаимности! И считаю твое сегодняшнее вмешательство на берегу впредь недопустимым! У тебя нет права вести себя подобным образом.

Да ты посмотри, все что-то в последнее время права свои качают!

— А теперь меня послушай! Эта девушка — моя сводная сестра. И у нее, между прочим, есть парень в Москве! Так что закатай губу и вернись на твердую землю! Она не для тебя!

На самом деле мне хотелось сказать ему, чтобы тупо отвалил и хлыща столичного с собой захватил! Думать о Ваське не смел, что и без него у меня головняков с ней хватает и за себя реально не ручаюсь, если дальше продолжит мелькать с ней рядом, а тем более руками трогать чужое… Но я ничего из этого не сказал. Прям горжусь собой! Я, блин, образец сдержанности, и дайте уже мне чертову медаль!

— Доброй ночи, мужик, — я поднялся и решил уйти от греха подальше.

— Тогда и ты последуй своему же совету, Седой! — громко сказал мне в спину Геша. — А то что-то не похоже, что ты на нее смотришь по-родственному или тебя волнует наличие парня. Я всегда относился к тебе с уважением и не хочу ни в коем случае конфликтовать, но и отступаться не собираюсь.

— Да делай, что хочешь! — отмахнулся я и ушел, чтобы не разбить тут что-нибудь к чертовой матери.

За все и за всех опять пришлось отдуваться боксерской груше в офисном спортзале. Таким темпом в скором времени светят непредвиденные расходы на замену инвентаря. Ну, лучше уж так. Сейчас мне вовсе некстати воскрешать едва подзабытую славу ходячей катастрофы. Для одного из владельцев охранного предприятия такая репутация отнюдь не является удачным рекламным ходом. Сейчас не лихие девяностые, которые частенько поминает недобрым словом отец. Да, конечно, мы тесно сотрудничали и помогали полиции в случае рейдов и на массовых мероприятиях, и, попадись я им, меня, скорее всего, не в отделении закроют, а домой отвезут. Но такой вариант еще хуже. Объяснений тогда с отцом не избежать, а ему сейчас оно надо — еще моими проблемами голову забивать?

Вот поэтому я минут сорок, потея, лупил грушу, выпуская хоть часть злобы. Конечно, у меня перед глазами иногда мелькало и лицо Геши, и смазливая морда Васькиного столичного ухажера, и мерещились еще всякие безвестные мужики… Пять гребаных лет! Сколько их было? Почему именно сейчас это стало так актуально? Ведь раньше я думал об этом, но быстро отпускал такие мысли. Почему же сейчас это больше не работает?