Седьмая вода

Я извинился. Ну ладно, попытался извиниться. И учитывая мой «гигантский» опыт на этом поприще, все еще очень даже неплохо вышло. По крайней мере, я был искренен. Но, очевидно, мою Снежную королеву не слишком это впечатлило. Ну и ладно, какие наши годы, будем пробовать снова и снова. Знать бы еще, что не устроило больше: выбор слов, момент не подходящий, или она просто пока не готова отпустить то, что было между нами? Женщины! С одной стороны, я, вроде, знаю о них все, а с другой, абсолютно ничего! Вот, например, я абсолютно точно видел, что Василиса реагировала на мою близость и прикосновения. Еще как реагировала! Я заметил и проступивший румянец, и сбивчивое дыхание, и расширенные зрачки. И да, обозначившиеся сквозь ткань соски я тоже разглядел, ну не слепой пока ведь. Но! Зная эту девушку слишком давно, я вполне мог отнести все эти признаки на счет сдерживаемой злости, а не возбуждения. Да к черту! Я знаю, что она загорелась, как спичка, так же, как и я, стоило только подойти ближе, еще даже не прикасаясь. Уверен, усади я ее на стол прямо там, она бы не остановила меня, и одна из многочисленных моих эротических фантазий с ней в главной роли обрела бы реальное воплощение. Или мне прилетело по морде, а может, и похуже, и случился бы катастрофический скандал. Ну, тоже один из возможных вариантов. Но суть не в том. Получилось бы что-то или нет — это ничего не изменило бы в целом. Сто процентов к моему образу законченного засранца добавилась бы еще пара черточек, дорисованных ее собственным чувством вины из-за того, что поддалась мне. А нам это надо? Ни хрена не надо. А что надо? Правильно — время и примерное поведение, которые пошатнут мой прежний образ подлой вражины Арсения в глазах упрямой и недоверчивой Васьки. Э-э-эх, отмотать бы время вспять! Но раз никаких волшебных средств исправить прошлое нет и не предвидится, будем делать, что можем, в условиях неприглядной реальности. Пока же единственный положительный для меня вывод — Васька ко мне неравнодушна. Раз есть хоть какие-то эмоции, значит, бескрайние ромашковые поля френд-зоны мне пока не светят. И кстати, надо еще сказать спасибо отцу за то, что остановил меня и не позволил внести пару изменений в безупречный образ бывшего дружка-товарища. А то был бы наглядный пример для Василисы, как я встал на путь исправления. Ага, прям не просто встал, а бегу по нему бодрой рысцой.

Но, однако же, то, что счастливо удалось избегнуть открытого столкновения перед ней, не значит, что снимался вопрос, какого черта Марк вообще опять нарисовался рядом. И раз сейчас это уже не прежний я, то Василису об этом спрашивать, само собой, не буду. И еще надо подумать, как подойти к допросу с пристрастием Маркуши. Если он просто передаст ей, что я тряс его по этому поводу, это же будет воспринято как вмешательство? Похоже, да. С другой стороны, он долго не сможет ничего сказать, если будет валяться в коме в больнице, как однажды по его вине моя лягушонка. Вот только жаль, я не такой ювелир, чтобы прибить до нужной кондиции, но не убить насовсем. Может, его Ольге вломить и использовать ее как союзницу, чтобы вынудить Марика держаться подальше? А что, это же, типа, я ни при чем? Но с такими союзниками, как Оленька, и врагов не надо. Только и смотри, чтобы зубы ядовитые в зад не вонзили, если хоть чуть ушами прохлопаешь. Нет, Ольга точно мне не помощница в деле удержания Васькиного экс-женишка, ныне своего муженька на расстоянии. Вот, мля, вечно с нами, мужиками, так. Сначала мы обещания даем, а потом ломаем голову, как бы их исполнить так, чтобы и все довольны, и без особых жертв. Или это только у меня так? Спросить мистера Всезнайку? Нет, пока погожу с этим и побуду просто в ближайшее время милым пушистым зайчиком.

Дверь в кухню открылась практически бесшумно, и на пороге появился отец.

— Значит, все-таки ты и Василиса, — произнес он, задумчиво глядя на меня, не спрашивая, а, скорее, утверждая.

— Ну, еще пока не так. Но я буду стараться, — чувствовал себя как-то неловко, если честно, озвучивая свои намерения таким образом.

— Помнишь наш разговор? Если не уверен — даже не начинай, — отец смотрел строго, я бы даже сказал, с легким оттенком угрозы.

Поздно, пап. Причем поздно стало давно и навсегда.

— Я уверен. Но все будет непросто, — я не стал прятать взгляд. Больше нечего скрывать.

— Ну, насколько я помню, ты вечно любил создавать сложности. Видимо, пришло твое время разруливать их. Потянешь хоть?

— А куда денусь? За меня этого никто не сделает.

— Хорошо, — кивнул отец, все еще хмурясь. — Но имей в виду — тут накосячить у тебя нет права, Арсений. Только не с Василисой. Так что думай сто раз, прежде чем что-то сказать или сделать. Считай, с этого дня ты сапер.

— Да уж знаю.

— Иди спать, сын, — сказал он, разворачиваясь. — А о Марке и сегодняшнем инциденте перед офисом мы поговорим завтра на работе.