Седьмая звезда (СИ)

Зур демонстративно открыл пузырёк, извлёк оттуда всего лишь одну таблетку, протянув её на ладони Энн, а другой рукой пряча остальное в карман:

— На, держи. …Ты думаешь, тебе это поможет? Разве что-то измениться, после того как ты проснешься? — пытливо всматривался в неё Зур. — Что и кому ты скажешь, Энн? Лично я не хочу ждать ещё несколько часов, пока ты будешь бороться со своей трусостью.

— Это не трусость! Это какое-то чертово безумие!!! — крикнула Энн, — Мне нужна передышка, я не могу так больше! Не мучай меня, Зур!

— Радость моя, а тебе не кажется, что ты тоже можешь кого-то мучить? Снова будем играть? Хорошо, давай поиграем! А после ты опять скажешь, что любишь нас обоих, только по-разному?

Она смотрела на него во все глаза, тяжело дыша … и молчала, не в силах оторваться от взгляда этих переменчивых глаз, которые снова притягивали её к себе своим властным магнетизмом обезоруживающей, затаившейся в глубине, необъяснимой страсти.

Одним движением Зур привлёк её к себе, прижав к обнаженному торсу:

— Я мучаю тебя, Энн? — прошептал он, — Я лишь хочу убедиться, что наша связь так же неразрывна, что ты по-прежнему принадлежишь мне. Что тот маленький бунтарский комочек, прячущийся у тебя в душе, не погубит тебя. Я хочу, чтобы ты ответила мне сейчас же. Кто я для тебя Эннжи?

Упрямо храня молчание, вместо ответа, она, обхватив ладонями его лицо, стала горячо целовать его в губы, заставляя Зура потерять контроль над собой. Приподняв её за бёдра, он прижал её к себе ещё сильнее, отдавая этому поцелую всё присущее ему желание обладать и дышать её духом…

Лакур как раз показывал корабль Илаю, так неожиданно ставшему их гостем. И когда перед ними открылась дверь в общую каюту, они и стали свидетелями этого полного поглощающей страсти поцелуя, который вот-вот грозился перетечь в бурный секс.

Эта сцена раскаленной печатью, одним ударом отпечаталась в сердце Илая, четко обрисовывая картинку, где были его руки, как она обнимала его, и с какой жадностью они целовали друг друга. В его взгляде было столько боли, что Энн с ужасом шарахнулась от Зура. Выхватив из его ладони свою таблетку, она выскочила из каюты как ошпаренная.

Зато Зур, застёгивая штаны, с огромным любопытством наблюдал за реакцией солдата, и та мука, которая отразилась на лице Илая, доставила ему огромное удовольствие.

— Насколько я помню, это общая каюта, а для ваших личных междусобойчиков с Энн у вас есть её каюта. Я не хочу наблюдать это перед своими глазами, — недовольно проворчал Лакур.

— Хорошо, в следующий раз я учту твою ранимую психику, — бросил ему Зур. — Но я смотрю, наш друг тоже оказался весьма впечатлительным. Не нужно это так переживать, солдат! Насколько я понимаю, ваша супружеская пара была лишь фикцией, иллюзией. Ты примешь это — если не захочешь сдохнуть! — дальше ему явно не хотелось продолжать, недовольно хмурясь, Зур медленно покинул каюту, оставляя Илая тлеть от своих мук.

— Она … называла его своим братом, — с трудом выдавил Илай, не зная, куда девать от отчаянья руки. Он произнес это скорее самому себе, но Лакур решил, что подходящий момент прояснить солдату ситуацию — наступил. Пару раз, шумно вздохнув, он заговорил:

— Видишь ли, все мы здесь названые братья, но мы самая настоящая семья! Зур — это выносливое многоликое чудовище, живучий монстр, высверливающий мозги, держащий всё под своим контролем, заряжающий всех нас своей силой, поражающий своим острым умом и заслуживающий доверия своей братской преданностью! Но воздухом этого химера — является Энн. Он дышит ею! Его хамелеонская душа скопировала её душу и приклеилась к ней. Зур давно любит её, но не как сестру. Они пара. Эннжи спит с ним с семнадцати лет. На какое-то время наш отец обрубил эту связь, но теперь Зура уже ничего не остановит. Свою женщину химеры выбирают один раз, как жизнь. И если ты будешь отнимать у него эту жизнь — мы сами тебя убьём, даже без его просьбы. Потому что когда Зур обо всём узнал, о тебе с Энн — он заставил всех нас жить в аду, и Энн несколько раз чуть не отправилась в мир иной из-за своей ошибки. Так что ошибок больше быть не должно! Ты понял меня?

— Я понял то, что … попал в ад! — процедил Илай.

И только в своей каюте, Энн поняла, что на самом деле спать она не хочет, да попросту и не сможет. Положив таблетку снотворного на самом видном месте, она принялась ходить из угла в угол. Иногда она присаживалась на краешек койки, нервно барабаня по ней пальцами, затем вскакивала и принималась ходить снова.

Мысли! Словно голодные черви, бередящие мысли вгрызались в сердце, высасывая силы и оставляя в нём пустые дыры. Энн уже знала, какой она должна сделать выбор, она просто не представляла, как она будет жить дальше рядом с ним. Она подбирала слова, которые должна была сказать ему. И больше всего на свете она не хотела причинять ему боль!