Седьмая звезда

Взобравшись в свой тайник, уединенное место на крыше, Зур прислонился спиной к стене башни и снова закрыл глаза. То, что его до сих пор мучило эфемерное присутствие солдата в её груди, и её воспоминания о нём, это было одно. Другим было то, что вся его суть рвала его и требовала усиления их связи, Энн была нужна ему! Он пытался ненавидеть её, но продолжал хотеть увидеть её снова, почувствовать, вобрать в себя её душу и покорить тело. Это наваждение росло с нарастающей прогрессией, как только она приземлилась на Химере. И вот теперь …Зур оказался лицом к лицу перед безысходной ситуацией. Как же его бесило это бессилие! Впервые, он не знал, как быть и как ему уберечь её. Энн пропала, и виноват в этом близкий им обоим человек — их отец!

Это было странно! Но только в сумерках ей померещилось, что в этой скале замаскированы двери. Подняв слабой рукой камень, Энн принялась стучать им в еле заметно выделяющийся симметричный блок.

— Пожалуйста, пусть здесь кто-то будет, пожалуйста, — прошептала она, в десятый раз, ударяя камнем.

…В этом и была её везучесть, монолитный гранитный блок, стал медленно въезжать внутрь. Ей на встречу, из проёма шагнули вооруженные химеры.

— Помогите, прошу вас, — обессилено прошептала Энн пересохшими и потрескавшимися губами, — Я безоружна. Вам заплатят, если позволите связаться с моими родными.

Короткий кивок головы, послужил ей сигналом войти.

Её вели полутемными туннелями, освещая перед собой путь обычными факелами. Но, войдя в просторное помещение с высоким потолком, с древними узорчатыми фресками на стенах, и продольной колоновидной грядой, уже можно было купаться в электрическом свете.

— Наши камеры слежения давно засекли вас, ваше лицо показалось мне знакомым, поэтому вас и пустили, — раздался голос, выходящего ей на встречу пожилого химера, в длинном темно-зеленом халате. — Я ответственный комендант этого убежища, доктор Харг, — учтиво представился он. — А вы?

— Меня зовут Энн, — устало произнесла девушка. — Что это за место?

— Это родовой тайник правителя Зура, он был поострен здесь ещё тысячу лет назад. А вы разве не его сводная сестра, у меня очень хорошая память на лица?

Слабо усмехнувшись, Энн покачала головой:

— Это же надо, заблудилась в горах, а всё равно наткнулась на правителя! Да, вы правы я из его приёмной семьи. К счастью или к несчастью, но я набрела на ваш бункер, …просто уже не надеялась, что выберусь, кругом только горы.

— Это горы Горгулы, самый древний горный массив. Я прошу вас, — химер вежливо указала на принесенный поднос, — Ешьте, пейте, отдыхайте. Вы здесь в полной безопасности.

Пока Энн с жадностью поглощала фрукты, Харг пристально разглядывал её, задумчиво покачивая головой.

— Я очень хорошо запомнил ваше лицо, потому что этот облик закончился трагедией для супруги правителя Ванды, — произнес он, — Вы ведь знали её?

От неожиданности, Энн уронила фрукт на пол, и, помедлив, растеряно кивнула.

— Этот тайник несколько месяцев служил для неё тюрьмой, пока на свет не появился наследник. Теперь, внутри этой древней горы воспитывается будущий правитель, а я отвечаю за его безопасность, — размеренно проговорил Харг, измеряя девушку изучающим взглядом.

— Значит, правитель Зур здесь часто бывает? — безрадостно произнесла Энн, ощущая, как у неё резко пропал аппетит, из-за воспоминания о жестокой судьбе бедной Ванды.

— Что вы! Его высочество здесь ни разу не бывал. Он отказывается видеть сына, намеренно превратив его в затворника. Позвольте, я осмотрю ваше плечо, — ровным спокойным голосом, проговорил Харг, но он заметил мелькнувшее смятение в возмущенном взгляде девушки.

— А …как зовут мальчика? — сбиваясь от волнения, спросила она, когда доктор обрабатывал её рану.

— Он получил имя Дал. Его отец не пожелал выбирать ему имя, поэтому это сделал я, — ответил Харг, поражаясь тому, как в её больших глазах задрожали слёзы, и встрепенулось всё тело.

— Ещё одна несчастная жертва, — прошептала она, — Никогда не думала, что Зур может быть таким придурком. Это же маленький ребёнок, разве он виноват? — она подняла на задумчивого химера печальные и влажные глаза, в которых он уловил красоту её нежной души.

— Я знаю, о вашем сипате, Энн, — без вокруг да около, проговорил Харг, — И первой жертвой является сам правитель. Нужно приложить неимоверные усилия, чтобы переступив через свой сипат, надругавшись над своей сутью, быть с другой женщиной. …И его сын будет всегда напоминать ему о его падении. Растоптанная честь для химера это больше чем позор. Но, тем не менее, правитель исполнил свой долг перед родовым наследием.

— И теперь он вынужден страдать из-за своей ошибки, в выборе кандидатуры для своей навязчивой любви, и мучить всех остальных! — резко бросила Энн.