Седьмое измерение

За этим односторонним диалогом, обе красавицы не сговариваясь, вдруг, сели на своих стульях, по-мужски широко расшиперив ноги. Ком к горлу подступил у Тимофея. Невольно глянулось в запретное, а там, подобие трусов из паутинной сетки. Попросту говоря, абсолютно просвечивающие труселя. Срамом отсвечивали, те труселя! Румянец, начал заливать лицо, а с ним поползла температура и намокла спина. Растерялся Тимофей, понятное дело.

— А ты говоришь, человек из пробирки! Человек из пробирки так бы не среагировал, — заметила Конфетка, своей напарнице.

Неожиданно всё внимание переключилось с Тимофеевой персоны, на одиноко стоявшую путану-неумёху. А переключил это внимание, не кто иной, как коротышка-олигарх, давно уже позабывший про своих девочек и с любопытством наблюдавший за происходящим.

— А полушка то наша, в гостя втрескалась! — хохоча, проревел этот гном, тыча пальцем в проститутку-неумёху, которой, судя по всему, по её цене, прилепили и прозвище. — Глядите-ка, раскраснелась, почище, самого клиента!

Данное указание, всех весьма развеселило. Все начали смеяться и шутить над несчастной. Дело в том, что полушка была новенькой в данном заведении. Совсем недавно она отказалась от злой воли барабана судьбы, велевшей, несчастной полушке, выйти замуж за противного её сердцу, рудокопа. А отказавшись, ускакала она из, отчего дома в буферную зону. В буферной зоне, ей нашлось, лишь одно применение. За недолгую свою практику, полушка ни разу не видела, чтобы кто-то при деньгах, в трезвом уме и памяти, вдруг да отказался от девочки. Тем более было странным, видеть юношеский стыдливый румянец на щеках зрелого, хоть и необычного мужчины. Полушку всё это чрезмерно тронуло, а на сердце приклеилась, какая-то дикая тоска, по этому благородному незнакомцу. Скрыть чувства и эмоции не удалось, и вот на тебе за это, получай! Из несчастной, сотворили посмешище.

— Точно втюрилась! Ай да полушка! Моя же ты красота! — хохотала содержательница притона.

— Пойди, умойся, раскрасневшаяся! Подстынь! — не отставала от хозяйки Куколка.

— Девушка может уехать из села, но село из девушки, ни при каких обстоятельствах! Ты смотри Куколка, у нас тут конкуренция назрела. Чего доброго уведёт у нас клиента! — ёрничала Конфетка.

— Всякая килька, тоже мечтает селёдкой пахнуть! Теперь бабы, по всей буферной зоне, об этом раззвонят. Уж будь спокойна! — вместо поддержки, колола словно иголкой, содержательница притона.

— Не видать вам бабы, причастия! Никогда! — едва сдерживая слёзы, но не горечи, а смеха, запинаясь от этих самых приступов смешных, добавил гном-олигарх.

Вот тут Тимофей не выдержал. Терпением безграничным обладал Тимофей, и бесконфликтным слыл человеком, но вот на этом месте нервы сдали. Ладно, когда дело касалось его самого. Ладно, когда его самого пытались самым бессовестным образом соблазнить и обобрать. В свою сторону, Тимофей мог долго и много чего терпеть, но когда при нём, начали откровенно издеваться над слабым и беззащитным созданием, такого Тимофей вынести не сумел.

— Это что за дьявольский пердимонокль, вы тут учинили?! Конкретно — ты! Да, ты! Если сейчас же не заткнёшься, гуся сверну! — буквально взревел Тимофей.

Публика отреагировала мгновенно. Две, трёх алтыновые, отскочили поближе к мадам. Та, как курица наседка, взяла их под своё крыло. Олигарх, на угрозу в свою сторону, ввиду явного преимущества угрожающего, от греха подальше ускакал, бросив и свою сигарку и оплаченных своих девиц. Далее, через несколько мгновений, видимо услыхав брань, прискакал призанутый Анисий. Анисий выглядел подорванным с постели, наспех собранным и удивлённым. Полушка, от такого заступничества, полыхнула лампочкой яркостью в тысячу свечей.

— Что происходит? — прервал тяжёлое, гробовое молчание Анисий.

— Неврастения! Причём последней стадии! Уж и пошутить нельзя, — пожаловалась мадам Гифедония, — ты, где такого неуравновешенного друга взял?

— На 3D-принтере он его напечатал, — обиженно надув губки вставила Конфетка.

— Я же вам объяснял, не местный он, а вы всё с вашими приёмчиками! Пожалуйста, получите! Расстроили гостя! Меня сбили с панталыку. Пошли друг, лучше в благотворительное казино. Там успокоимся, за одно и перекусим на халяву, — заступился за Тимофея Анисий.

Мадам, грозно посмотрела на полушку, виновницу скандала, и несчастной полушке, ничего не осталось, как испариться. Наверняка испарилась полушка, плакать в подушку, слезами радости и горя. Ей рыцаря судьба преподнесла, впервые заступились за неё, но рыцаря, увы, ей больше не увидеть никогда, останутся о нём лишь томные воспоминанья да мечты.

— Ледяного ветра, вам в потные спины! — пожелала мадам далее, уже уходящим гостям, и добавила непосредственно Тимофею. — Запомни навсегда такой термин из психологии, как «Незавершённый гештальт». Означает он, по-простому, неудовлетворённую потребность. Пускай же в памяти твоей, теперь всегда всплывает, ассоциация с нашим чудесным борделем, в виде незавершённого гештальта.

— Тебе, старая кляча, того же самого! — зло, буркнул сквозь зубы, Тимофей, выходя за порог.