Седьмой этаж. Летняя история

 В её словах было что-то ужасно волнующее. Они стояли, обнявшись, на безлюдном пляже под луной и всё смотрели друг другу в глаза, и он вдруг почувствовал, что барьер, который до сих пор разделял их, почти эфемерен, что стоит лишь решиться перешагнуть какую-то призрачную черту, и эта хрупкая преграда между ними исчезнет вовсе. Стоит лишь отважиться, и всё возможно… Но вместе с этим ощущением сразу же пришло чёткое осознание того, что он никогда не перейдёт эту черту, никогда не нарушит границу. И как только он осознал это, с ним самим произошло что-то очень значимое. Его душа словно вмиг освободилась от чего-то, что так долго сидело в ней занозой и никак не давало ему покоя. Он вдруг понял, что готов совершить ради Лин любой подвиг и ничего, совсем ничего не пожелать взамен, потому что его сердце, наконец-то, безраздельно принадлежит другой девушке. Возможно, в душе Лин творилось в этот момент нечто подобное, потому что ему показалось, что он видит в её глазах понимание.

 Она улыбнулась ему и сказала, высвобождаясь из его объятий:

 — Давай вернёмся в лагерь, неуютно тут как-то.

 — Давай, — согласно кивнул он. — Ты сможешь дойти сама, или мне лучше взять тебя на руки?

 — Да нет, я сама. Я уже в полном порядке, — заверила она его.

 — Дай мне руку на всякий случай, — сказал он.

 Взявшись за руки, они двинулись было вдоль берега в сторону лагеря, но пройдя несколько метров, Лин вдруг притормозила, пристально вглядываясь вперёд. Пётр тоже остановился, разглядев впереди неясную фигуру человека, бегущего им навстречу со спринтерской скоростью. Лин быстрее, чем Пётр опознала в этой фигуре Никиту, отпустила руку Петра и сделала несколько шагов вперёд. Никита затормозил в паре метров от них, согнулся пополам, опершись ладонями об колени и шумно отдуваясь. Немного переведя дух, он выпрямился, вперил в Лин возмущённый взгляд и поинтересовался обличающим тоном:

 — Ну, и как всё это понимать?

 — Что, всё? — невозмутимо ответила вопросом на вопрос Лин. 

 — Только не говори, что это не то, о чём я думаю, — не меняя тона, выдал Никита.

 — Я и не собиралась этого говорить, — всё так же невозмутимо ответила на его выпад Лин. — Не о чем тут думать.

 — Серьёзно? И чем же вы тогда занимаетесь тут вдвоём посреди ночи? — скептически поинтересовался Никита.

 — Ник, пожалуйста, не придумывай ничего, — устало отозвалась Лин. — Я тебе всё объясню. Надо было раньше тебе всё рассказать.

 Никита не успел отреагировать на её слова. В обстановке что-то вдруг мгновенно поменялось. В атмосфере возникло какое-то предельное напряжение, словно вот-вот разразится стихийное бедствие, или случится ещё что-то, не менее жуткое и опасное. Все трое инстинктивно почувствовали это напряжение ещё до того, как что-то начало происходить. Никита, мгновенно позабыв о разборках, метнулся к Лин, задвинул её себе за спину, крепко удерживая за руки и судорожно пытаясь сообразить, с какой стороны её следует прикрывать. Пётр придвинулся к ним, заслоняя Лин с другой стороны.

 В следующую секунду метрах в двадцати от них из ослепительной вспышки света возникла фигура, по очертаниям похожая на человеческую. Впрочем, за человека это существо можно было принять только на первый взгляд. Эллидэс лишь отдалённо напоминала Ольгу. Атлетическое тело и лицо с жёсткими правильными чертами казались высеченными из белоснежного мрамора, синие глаза излучали холодный свет, словно два лунных камня, длинные волосы, собранные в высокий конский хвост, в свете луны ярко отливали платиной. На ней были лёгкие доспехи, повторяющие изгибы тела, из какого-то немыслимого материала, на вид напоминающего расплавленный серебристый металл, который, приобретя форму доспехов, сохранил свою эластичность. За спиной, словно дорожный плащ, свисали до земли сложенные тёмно-синие кожистые крылья. На её бедре был укреплён колчан со стрелами. Картину довершал внушительных размеров лук, который она без всякого напряжения удерживала левой рукой. От неё веяло жуткой потусторонностью, вселяющей панический ужас.

 Никита, Пётр и Лин дружно попятились в страхе, но за их спинами с оглушительным рёвом внезапно взметнулась волна песка, вставшая плотной стеной и отрезавшая им путь к отступлению.

 — Парни, вы можете уйти, мне нужна только вирефия, — заявила Эллидэс, и её зычный голос гулко разнёсся по пляжу, усиливая их страх. — Мне ни к чему лишние жертвы.

 — Лин, улетай! Быстро!! — рявкнул Никита, продолжая заслонять собой Лин.

 Пётр, бледный, как мертвец, молча придвинулся к Никите ближе, вставая с ним плечом к плечу.

 — Лин, если уйдёшь, парни умрут. Оба, — пригрозила Эллидэс.

 — Не слушай её! Улетай! Живо! — выкрикнул Никита, не сводя глаз с Эллидэс и побуждая Лин к действию тычками у себя за спиной.

 — Уходите, пожалуйста, уходите! Убирайтесь отсюда!! — в отчаянье заголосила Лин, в свою очередь пытаясь оттолкнуть от себя парней.

 Никита, не оглядываясь, крепко ухватил её за руки, пытаясь усмирить, и прохрипел, обращаясь к Петру:

 — Защити её, ты же маг!