Седьмой гном

Перед глазами вдруг все поплыло — Симе показалось, что дверь накренилась, и края ее стали совсем размытыми. Словно оцепенев, Серафима замерла, не в силах пошевелиться.

«Этого не может быть… Это просто галлюцинации… У меня, наверное, температура…» — она судорожно пыталась найти объяснение происходящему.

— Сима, открой, это я… — снова раздался голос, от которого сердце ее сначала сжалось, а потом вдруг встрепенулось и понеслось бешеными скачками, отчего в грудной клетке стало тесно и горячо.

«Кто — я? — очнулась Сима и, охнув, сделала шаг назад. — Разве так бывает? Это его голос… Но это нереально…»

Поверить в это было невозможно. И, как бы Сима ни старалась, объяснения не находила.

— Я знаю, что ты там. Я видел Илью… Открой, пожалуйста.

Услыхав имя сына, Сима бросила быстрый взгляд в сторону лестницы. Кто бы это ни был и как бы она не обманывала саму себя, все стало ясно в ту же минуту — развязка наступила. Ей некуда бежать, а тот, кто сейчас уговаривал ее выйти, просто имеет похожий голос. Ошибиться очень легко, когда думаешь только об одном мужчине много лет… Но рано или поздно наступает момент, когда тебя прижимают к стенке, и ты должен сделать последний шаг. Сейчас судьба ее решалась вопреки воле и желанию. Время потеряно, как потерян и тот, кто навсегда останется в ее сердце.

Что ж, вероятно на ее поимку выслали целый отряд. И тот, кто зовет ее, всего лишь умный переговорщик, умело дергающий за нужные веревочки. А ее подсознание в очередной раз сыграло с ней шутку… Потому что Он не мог оказаться здесь.

«Ладно… Все кончено…»

Серафима подошла к двери и повернула ключ.

В ту же секунду дверь распахнулась, и Симу закружило в снежном вихре. Закрыв ладонью лицо, она зажмурилась и выставила вперед другую руку.

— Пожалуйста, только не пугайте Илюшу! — крикнула она. — Я сделаю все, что вы скажете…

— Сима… Сима… — крепкие руки обхватили ее за плечи и, оторвав от пола, потащили куда-то в сторону и вверх. Туда, где холодные губы вдруг стали оставлять быстрые жалящие поцелуи на ее щеках и веках.

На какую-то долю секунды она вдруг вернулась в тот гостиничный номер и задохнулась от переполнявших ее чувств, но все же опомнилась и стала вырываться из кольца мужских рук, так бесцеремонно обхвативших ее тело.

— Пустите меня! Кто вы?

— Сима! Ну же! — ее хорошенько встряхнули и поставили на ноги.

…Он откинул капюшон и теперь смотрел, жадно скользя взглядом по ее лицу и волосам.

— Ты… — обомлела Сима и осторожно коснулась рукой его груди.

— Я… — улыбнулся он. На смуглых щеках появились задорные ямочки.

Послышался топот, затем лай, а следом с лестницы раздался голос Илюши:

— Мама, ты проиграла! Я тебя слышал! — Мальчик осторожно спускался, держась за перила, пока вокруг его ног крутился щенок. — Ты первая сказала слово! — Заметив незнакомца, Илья замер, испуганно посматривая на мать.

Чихун попятился и оскалил мелкие зубы. Щенячье "Р-р-р" прозвучало довольно устрашающе.

— Илюша, не бойся… — Симу качнуло, но мужская рука тут же удержала ее на месте. — Это… Это… — голос ее совсем осип, а горло будто схватило спазмом.

— Привет! Меня зовут Макар, — Чердынцев выдохнул и расстегнул молнию пуховика. — Я… — он быстро посмотрел на Серафиму. Они оба сейчас выглядели растерянными и сбитыми с толку. — Мы с твоей мамой…

Сима вспыхнула и прижала ладонь к губам, словно только осознала, что поцелуи были настоящими.

— Макар… — прошептала она и, сглотнув, несколько раз беззвучно повторила его имя.

— Макар, — кивнул он, подтверждая. — А ты Илья Жданов? — обратился он к мальчику.

Илюша немного смутился, втянул голову в плечи, а затем выпалил:

— У нас собака есть. Его Чихун зовут… А ты к нам в гости пришел?

— Да, в гости… Только я подарки забыл. Очень торопился, — Макар стащил пуховик и огляделся в поисках вешалки. — Жарко тут у вас…

Сима никак не могла прийти в себя и только следила растерянным взглядом за его действиями. Макар, стараясь не напугать ни ее, ни мальчика, аккуратно положил одежду на диван и подошел к печке.

— Вы что же, сами ее топили?

— Мы с мамой все сами делаем! — заявил Илья. Спустившись, он подошел к Макару и указал на поленья. — Надо сначала бумажки и палочки зажигать, а потом большое дерево совать!

— Класть… — на автомате поправила его Сима.

Мальчик рассматривал Макара и хмурил темные бровки. И Чердынцев не мог отвести от него взгляда, отмечая каждую черточку. Рука его непроизвольно легла на голову Ильи, поглаживая непослушные волосы, и тот замер, прислушиваясь к этой сдержанной ласке.

По щекам Симы потекли горячие слезы. Она попыталась незаметно вытереть их рукавом, но через минуту разрыдалась, не в силах больше сдерживаться.

— Мама?.. — губы Ильи задрожали и превратились в кривую скобку.

— Так, ну-ка, отставить истерику! — хлопнул в ладоши Макар. — Вообще-то я с улицы пришел и очень замерз! Надеюсь, чай у вас есть? — спросил он, но, наткнувшись глазами на блюдце с дешевыми хлебными палочками, нахмурился так же, как недавно мальчик.