Седьмой гном

Все, что он сейчас хотел, это оказаться рядом с Симой и Илюшей. Внутри еще сквозил страх того, что дача окажется пустой, но Чердынцев гнал от себя эти мысли. Если его интуиция права, то Ерохин уже не отцепится от этого дела. Весь его вид говорил о том, что следователю подобные загадки по душе. Макар и сам бы просидел всю ночь, проверяя картотеки и записи вместе с Ерохиным, если бы не его желание быть рядом с любимой женщиной сию же минуту. Ничего, как-то все наладится, ответы найдутся, и настоящий преступник себя обязательно обнаружит. Но это не Сима, и Чердынцев был в этом уверен на все сто. Он найдет его и узнает, кто же на самом деле была эта Горецкая и что она скрывала. И сделает это с помощью Серафимы.

Глава 33 Вместе

Сквозь нескончаемую вьюгу автомобиль двигался в сторону поселка. Снежинки кружились в свете фар, словно дамы на новогоднем балу. Макар пытался упорядочить свои мысли и настроиться на встречу с Симой. Его все еще потряхивало, а в голове странным образом перекликались фразы и картинки из прошлого и настоящего, которые никак не желали складываться в понятную схему. Это мешало сосредоточиться, поэтому Чердынцев настроил «Дорожное радио» и тут же попал на веселый речитатив ведущего: "Ну что же, кто быстрее всех ответит на вопрос: сколько существует признаков любви? Кто дозвонится и назовет первый? Если ответ будет правильный, то я сразу же поставлю песню, которая заняла третье место в рейтинге нашего музыкального чата!"

Макар улыбнулся и произнес:

— Забота… Когда тебя любят, о тебе заботятся… А еще, доверие. Уважение. Близость… — он медленно выдохнул, ощутив, как застучало в висках. «Умерь свой пыл, Макарка! Помни об уважении и доверии…» — Вот блин… Жорка бы меня на смех поднял!

Он не расслышал, что отвечали собеседники ведущего. А когда заиграла уже наевшая оскомину популярная песенка, просто выключил радио, потому что свою волну он уже поймал, оставалось только удержаться на ней и не напортачить. Уж лучше выглядеть идиотом, чем напугать Симу и Илью своим рвением обозначить место рядом с ними. Объясняй потом мальчику, с чего это вдруг незнакомый мужик вцепился в его мать, словно голодный майский клещ…

Свет немногочисленных электрических фонарей едва различался в заснеженных сумерках. Ощущая, как громко забилось сердце и вспотели ладони, Макар въехал в Кураево. Он попытался пробраться как можно ближе к той части поселка, где стояла старая дача. Но даже его кроссоверу было не по силам преодолеть глубокие сугробы. Остановив машину, Чердынцев огляделся и узнал видневшийся среди сосен дом. Окна его были темны, как, впрочем, и во всех домах на улице.

До дачи оставалось метров сто, и Макар был решительно настроен преодолеть дорогу как можно скорее. Он стал доставать пакеты из багажника и с заднего сидения, но скоро понял, что даже если возьмет упаковку с тортом в зубы, то все равно будет не в состоянии объять необъятное и впихнуть невпихуемое. То, что так хорошо укладывалось в магазинную тележку, никак не хотело умещаться в его крепких руках. К тому же, один из пакетов лопнул, и содержимое его плюхнулось в снег. Несколько рыжих апельсинов тут же утонули в белом снежном крошеве.

— Да елки-палки! — взвыл Чердынцев. Возвращаться к машине по второму кругу не хотелось. Хотелось оказаться внутри дома и закрыть накрепко дверь, тем самым отгородившись с Симой и Илюшей от всего мира. Хотелось согреть руки у печи, чтобы затем обнять сына, вдохнуть запах его волос и услышать голос Серафимы, когда она с робкой улыбкой скажет ему…

— Макар! Это ты?

Вздрогнув, Чердынцев уронил только что поднятый апельсин и обернулся.

— Я услышала шум машины и увидела свет из окна. Сразу подумала, что это ты. Не знаю, почему… — Сима стискивала у подбородка края капюшона и смотрела на Макара из темноты. В свете фар глаза ее блестели, будто звезды на ночном небе.

— Это я… — растерялся Чердынцев и протянул руку. — А где Илья?

— Он в окно смотрит… У нас такое правило, — девушка сделала робкий шаг и ухватилась за ладонь Макара.

— Я же сказал, чтобы вы сидели тихо и не высовывались! — буркнул Чердынцев. — Почему ты не слушаешь, что тебе говорят?

Сима внимательно посмотрела на него. От растаявших снежинок лицо ее чуть поблескивало.

— Я подумала, что ты не придешь.

— Что за глупости? — произнес Макар вдруг осипшим голосом.

— Прости, — Сима смешно сморщила нос, но глаза ее были полны страха.

Макар крепко сжал ее руку и притянул к себе.

— Я же сказал, что приеду. Никогда не сомневайся во мне, поняла? — дождавшись ее кивка, Чердынцев схватил медведя и сунул ей в руки.

— Ой! Какой славный… — выдохнула Серафима и прижала игрушку к себе.

Чердынцев смущенно пожал плечами:

— Это подарок! — заметив ее удивленный взгляд, Макар уточнил: — Для Ильи!

— Спасибо… — прошептала Сима. — Уверена, ему понравится. Только вряд ли он так быстро изменит своему любимому Ворчуну.

— Ворчуну? — не понял Чердынцев, вручая ей коробку с тортом.