…
Злость профессора и все эти эмоции на лицах людей в зале телепортации, которые Карл увидел после перехода, почему-то радовали и веселили его. Сила появившееся от выпитой крови высшего дракона, прекратила убывать и застыла на очень солидном уровне, тоже поднимая настроение. Хотя теперь надо быть осторожным с демонстрацией своей новой стихии, отчётливо понимал Карл, создав и сразу потушив в ладони маленький зелёный огонёк. В остальном, всё пока складывалось как нельзя лучше — Николас больше не будет строить козни, Фрост скоро уйдёт с доски и можно будет сконцентрироваться на самом главном.
В памяти всплыл образ Гриши, точнее, его тела, которым теперь управляет Залпас, и на душе сразу заскребли кошки. Как бы не был силён Карл, он не представлял, как победить древнего демона. Наверно Карл был единственный в этом мире, кто видел максимально полную картину происходящего в мире Исса. И начавшиеся боевые действия между людьми и всеми "монстрами", происходили точно с подачи демона из четвёртого отдела. Без Залпаса у истоков войны точно не обошлось.
Встреча с друзьями, пусть и мимолётная, одновременно обрадовала, и подкидывала новых бессмысленных переживаний, повлиять на которые сам Карл не мог, из-за чего начинал злиться. В своих думах Карл и не заметил, как дошёл до своей комнаты, отворив дверь без стука, и шагнув внутрь. Взгляд скользнул по обнажённой спине и стройной талии Ханны, что переодевалась рядом со своей кроватью. Холодок пробежал внутри, и Карл сделал шаг назад, надеясь остаться незамеченным.
К удивлению, ругань на этом прекратилась, а через пару минут дверь открыла Ханна и заговорила уже с совсем другой интонацией.
Ханна хотела ещё что-то сказать, но в самый последний момент передумала, молча наблюдая как Карл схватив чистое бельё и полотенце, выходит из комнаты.
…
Выйдя из душа, с Карл подошёл к повешенному над умывальником зеркалу. Отражение привычно показывало молодого крепкого человека, с ростом выше среднего, темными короткими волосами с редкой сединой. Выразительные и довольно грубые черты лица, выраженные скулы, сломанный несколько раз на боксе нос имеющий горбинку, но все же прямой. Всё было такое знакомое, но одновременно и чужое.
Неуловимые детали, мелкие новые морщины, седые волосы, уставшие глаза, и много других, почти невидимых штрихов, показывали в отражающей поверхности зеркала именно Карла из Инграда, а не Кутузова Сергея, что жил в далёком мире.
Карл умылся, окатив лицо ледяной водой, и посмотрел на свои руки. Память услужливо вытащила наружу все воспоминания, о каждой травме и порезе, что он получил в этом мире. Пусть тело залечило все раны, скрыв каждый шрамик — от детского, когда Карл упал с велосипеда и расшиб колено, до разрезов, которые делали Дарий и Локки.
…