Седьмой рыцарь

— Леди Виль, это очень хорошо, если вы видели стихию каждого. Значит… — теперь они снова стояли рядом и заговорщически улыбались.

— Что… значит? — с легкой опаской спросила Виль,

— Значит, что можете владеть этой стихией.

— Я?! — она даже расхохоталась. — Я???

А те двое снисходительно дождались, пока пройдет смеховая истерика и заявили по очереди:

— У вас сильный дар, принцесса. Его, конечно надо развивать… — потеребил ухо Ториан.

— Но ведь нет ничего невозможного, если есть желание? — хмыкнул Ротхан.

Виль переводила взгляд с одного на другого и не могла понять, в чем подвох? А подвох был, она просто кожей его чувствовала! Однако то, что ей сейчас предлагали…

Отказаться? Пфффф!!! Ни за что!

Пусть хоть сто раз прикалываются и издеваются, тем хуже для обоих. Потому что заниматься с ней они будут как миленькие! Но задать им пару вопросов она все-таки собиралась.

— Ну, конечно. хочууу… — и бросила хитрый взгляд, сделав губы уточкой.

Матушка говорила, этот прием действует безотказно. Вот сейчас ей удалось увидеть эффект на практике. Действует, не то слово.

Молодые люди подались вперед и уставились на нее, приоткрыв рты. Самое время бить наверняка.

— Вы близнецы? — вопрос прозвучал внезапно.

Они сначала опешили, а потом со смехом переглянулись, и кивнули.

— Верно леди.

А ей вдруг вспомнились слова лорда Хатора, что эти двое великие фехтовальщики. Однако, тут все, кого она видела, сплошь великие фехтовальщики. Так в чем суть? Уже собралась было спросить о лорде Хаторе, а потом подумала, что это старое чудовище явно скрывается от нее. Ну что ж, она еще устроит ему допрос с пристрастием. Так все же?

Мысли проскользнули мгновенно, и вопрос сорвался с языка сам собой:

— Скажите, а в чем ваша сила?

Рыцари переглянулись, и Ротхан произнес, таинственно склонившись к ней:

— Смотрите, принцесса.

Виль застыла на месте, глядя, как эти двое отошли к наружному краю террасы. Встали рядом с мечами в руках. И…

И терраса стала заполняться их точными копиями. Много… Много! А потом вся эта толпа вскинула мечи, и выкрикнула:

— Виват, принцесса!

У Виль от этого богатырского вопля уши заложило. Она так и застыла, выпучив глаза и открыв рот, а толпа многократно размноженных близнецов обступила ее и склонилась в поклоне.

— Э… э… и кто из вас настоящий? — выдавила она наконец, беспомощно оглядываясь.

— Все, — ответил Ториан.

Теперь они вновь стояли перед Вильгельминой только вдвоем. Девушка сглотнула, осмысливая, а Ротхан, подойдя вплотную, проговорил, как-то стеснительно пожав плечом:

— Мы вдвоем можем создать любое войско. Но другой стихии у нас нет, принцесса.

— Зато мечами владеем уж получше Атарина и Наирота! — заявил Ториан.

Боже милосердный, подумала Виль, куда уж тут еще стихию…

— А, скажите… — пролепетала она. — Я что, тоже так смогу?

— Увы, принцесса. Это не стихия, чтобы ею овладеть. Это наш врожденный дар.

— Но вы можете попытаться…

Вот теперь точно издеваются, поняла Виль по их лицам. И только прищурилась, собираясь открыть рот, как Ториан строго сказал:

— А сейчас, леди Виль, заниматься!

— Мы и так слишком много времени потеряли, — в тон ему проговорил другой.

Ох, и гоняли они ее по всей террасе…

К тому моменту, когда солнце село, Виль еле переставляла ноги и не могла рук поднять от усталости. А эти два ухмыляющихся злыдня проводили ее до дверей, сдали на руки Олеир и поскорее скрылись, заявив, что завтра придут с утра.

Сил хватило только доползти до бассейна, где она благополучно и заснула прямо на ступенях под струей теплой воды, лившейся ей на плечи. И так и не почувствовала, когда ее относили в постель.

А ночью ей приснился Филберт.

Глава 20

На этот раз не было криков. Виль проснулась, нервно сглатывая вязкую слюну. Зажмурилась несколько раз, отгоняя образы. А тело продолжало вздрагивать от ощущений настолько реальных…

Что их хотелось смыть!

Смыть!

Смыть с себя это…

Она помчалась в бассейн. В комнатах было темно, только лунный свет, лившийся из больших окон с ажурными каменными переплетами, заливал все зыбким серебром. Но девушке и не нужен был свет. Главное добраться до воды и затихнуть.

А потом она сидела под теплыми струями, лившимися ей на голову, и смотрела невидящим взглядом в темноту. Потому что, стоило опустить веки, как картины перед глазами вставали снова, а ощущения…

— Нет! — кричала она себе, отгоняя дрожь, съеживаясь от протеста.

Нет. Не желала этого чувствовать.

Потому что ощущения были навязанными. Против ее воли.

Сейчас она понимала, что расплачивается за ошибку. Нельзя было принимать приглашение Филберта Танри. Нельзя было танцевать с ним весенние танцы. Обращаясь к себе, с горечью осознавала, что позволила себе обмануться.

Она. Вильгельмина Ванлерт, и племянник короля, герцог Танри? Это же смешно! Что у него могло быть с ней общего?

Как можно было поверить, что этот красавец вельможа, этот законченный циник и мерзавец, влюбился в нее с первого взгляда? Как можно было позволить себе поверить? Вильгемина горько сморщилась, уткнувшись лицом в плечо, и прикусила губу, чтобы не завыть в голос.

Привязка, будь она неладна. Весенние танцы…