Седьмые врата

Гонец уехал за несколько часов до рассвета. Хэнт чувствовал себя усталым, завалился в кровать и долго ворочался, глядя на серое, низкое небо за окном.

Он думал о Делии, о мелком Родрике.

Об Элейне.

В конце концов, он и сам не заметил, как уснул.

Ворон пришел к нему в сон. Вокруг кипела битва, свистели огненные глейфы, разбиваясь о полупрозрачные купола щитов, кто-то с регалией мага на груди читал заклинание, а Хэнт смотрел на это сверху, опираясь на резной бортик балкона.

— Это давно прошло, и уже ничего нельзя поменять, — Ворон стоял рядом, задумчиво смотрел вниз. Огненные всполохи ложились на лицо отсветами, превращали его в маску. Пахло гарью и металлом. — Но я все равно ношу свои кошмары с собой. Смотри, там внизу наш отец. Видишь, в рогатом шлеме.

— Я думал, он был выше, — все казалось ненастоящим, и Ворон тоже.

— Мне он всегда казался великаном. Я очень любил его, больше всего на свете.

Хэнт усмехнулся:

— Кроме власти.

— Кроме страны, — поправил Ворон. Регерн, Элейна называла Предателя так. — Я совершил ошибку.

Да, мог бы сказать ему Хэнт. Да, совершил, когда дал своей магии отравить землю и породил гармов.

— Я убью тебя за нее.

— Почему? — тот повернул голову, склонил по по-птичьи. — Тебе не станет легче.

— Все равно больше ничего не осталось.

Регерн-Ворон запрокинул голову, рассмеялся весело и задорно:

— Это отличная причина мстить. Нет, правда. Это причина, которую я понимаю.

Он повел рукой, и битва вокруг, хаос и летящие глейфы исчезли. Осталась ровная гладкая плоскость, как полированный пол, из которой тянулись, как руки, мертвые обгоревшие стволы.

— Когда я только начинал строить Врата, у меня был выбор: чем их кормить. Любовью? Надеждой? Завистью? Я подумал: раз уж мне все равно им платить, надо платить ненавистью и страхом. Я думал: пусть ненависти станет меньше. Но похоже, что сколько бы я ни тратил, сколько бы ни отдавал Вратам, ненависть умножается сама на себя.

Хэнт открыл рот, чтобы ответить, и проснулся.

Элейна стояла у его постели — в серебристом платье, красивая и ухоженная, — и смотрела тревожно:

— Хэнт, просыпайся. Регерн прислал ответ с вороном.

Он сел, устало потер лицо:

— Я даже догадываюсь, каков ответ.

Элейна хмурилась:

— Нет, он принял требования и отпустил пленников. Он пишет, что ждет тебя у Седьмых Врат через десять дней, чтобы принять от него венец.

Хэнт рывком откинул одеяло:

— Он…

— Он признает тебя истинным королем.

***

Над городом кружило воронье. Длинные вереницы выписывали круги, будто пытались начертать глейф. Остроконечные шпили крыш казались черными на фоне пасмурного осеннего неба. Хэнт ждал дождя, настоящей бури, но ее не было.

Глашатай прибыл к обеду. Взобрался на привычный помост, отмахнулся от двух Псов, которые обычно стояли у него за плечом.

На сей раз, люди пришли на площадь, собрались вокруг и действительно слушали. Хэнт смотрел из окна таверны, постукивал пальцами по залитому пивом столу, и ждал подвоха.

Потому что не могла борьба с Вороном закончиться так просто.

— Слушайте, благородные жители Тразды! Слушайте послание вашего короля! Его Величество король Регерн Саресс сообщает с прискорбием, которое все мы разделяем, что здоровье его совсем ухудшилось, и он вынужден передать страну и заботу о народе своему брату Хэнту Сарессу! Через десять дней, у Седьмых Врат состоится торжественная коронация Его Высочества принца Хэнта.

Было странно это слышать: принц Хэнт.

Его, конечно, называли так и раньше — дворяне, кого Элейна перетянула на сторону мятежников, солдаты, которые поверили в него и пошли за ним.

Но не во всеуслышание, не на главной площади.

— Его Величество глубоко скорбит о том, что бросает свой народ в столь тяжелые времена.

Глашатай говорил, и его голос взмывал в воздух птицей, туда, где уже кружило воронье.

— Но прежде, чем Его Величество уйдет на покой, он хочет сделать подарок жителям королевства! Слушайте последний королевский указ, жители Тразды! Пока не взойдет на трон принц Хэнт, любой житель королевства, будь то то мужчина, или женщина, или ребенок старше десяти лет, может получить в Храме Посвящение и три глейфа в дар. Таково ваше право и прощальный подарок нашего милостивого короля Регерна Саресса.

Наверное, глашатай ожидал оваций, или шквала вопросов, но люди молчали и пытались переварить.

— Зачем ему это? — спросил Хэнт у Элейны, потому что не понимал. — Посвящение у жрецов стоит денег. Заплатить за все королевство… Это безумные суммы.

Элейна смотрела в окно вперед и вверх, на птиц:

— Он знает, что, если они получат Посвящение, какое-то время после их сила будет нестабильна. Начнутся пожары, несчастные случаи с глейфами. И все будут смотреть на тебя, как на будущего короля. Станут ждать помощи. Он думает, что ты не справишься.

— И, если я попробую помешать им Посвящаться за королевские деньги, меня тем более разорвет толпа, — Хэнт рассмеялся. — Я ненавижу этого урода.

***