Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки

В течение XIX в. карликовые сорта пшеницы, вероятно, полученные от корейского сорта, развивались в Японии. Они сильно впечатлили Горация Капрона, комиссара по вопросам сельского хозяйства США, посетившего Японию в 1873 г. «Независимо от того, сколько навоза используется… на самых богатых почвах и с самым высоким урожаем, стебли пшеницы никогда не ложатся», – отметил он. В начале XX в. эти сорта японских карликов были скрещены с сортами из других стран. Один из полученных сортов, Норин-10, был гибридом японской пшеницы и двух американских сортов. Он был разработан в Японии на селекционной станции Норин и был передан в Соединенные Штаты после Второй мировой войны. Норин-10 имел необычно короткие, сильные стебли (примерно два фута); он хорошо реагировал на обильное применение азотных удобрений. Но сорт был подвержен болезням, поэтому агрономы разных стран начали скрещивать его с местными сортами. Это привело к появлению новых высокоурожайных сортов пшеницы, пригодных для использования в разных частях света. В промышленно развитых странах, где использование азотных удобрений росло быстро, новые сорта, полученные от Норина-10, дали впечатляющее увеличение урожайности. Одновременно с этим росли темпы распространения новых высокоурожайных сортов кукурузы, причем настолько быстро, что в 1950-х гг. министр сельского хозяйства США жаловался на то, что страна накапливала «обременительные излишки» зерна, хранение которого стоило дорого.

В развивающихся странах для распространения новых сортов-карликов больше, чем кто-либо другой, сделал американский ученый-селекционер Норман Борлоуг. В 1944 г. он отправился в Мексику от Рокфеллеровского фонда, который создал там сельскохозяйственную исследовательскую станцию. Фонд пришел к выводу, что повышение урожайности было наиболее эффективным способом оказания сельскохозяйственной и экономической помощи, а также уменьшения зависимости страны от импорта зерна. Борлоуг отвечал за повышение урожайности пшеницы, и его первой задачей была разработка сорта, устойчивого к болезни, называемой стеблевой ржавчиной. В то время это была большая проблема для Мексики, так как в два приема (между 1939 и 1942 гг.) она буквально выкосила мексиканскую пшеницу. Борлоуг вывел сотни сортов, скрещенных с местными сортами, которые демонстрировали хорошую устойчивость к стеблевой ржавчине, а также обеспечивали высокую урожайность. За несколько лет он вырастил устойчивые сорта, урожайность которых на 20–40 % превышала урожайность традиционных для Мексики сортов.

Норман Борлоуг

Мексика была отличным полигоном для научных исследований. Борлоуг пришел к выводу, что один урожай пшеницы может быть выращен в горной местности летом и еще один – на равнине зимой. Он разработал систему под названием «челночное разведение», которая давала всей стране самые оптимистичные надежды. В частности, она нарушила традиционное правило разводить растения только там, где они будут впоследствии высажены. В результате это ускорило процесс размножения, так как Борлоуг мог производить два поколения растений в год, а не одно. У его схемы была еще одна неожиданная выгода: получающиеся сорта цвели как зимой, так и летом, а это значит, что можно было не волноваться из-за количества часов дневного света между двумя сезонами. Таким образом, потомство этих растений впоследствии может выращиваться в регионах с широким спектром климатических условий.

В 1952 г. Борлоуг узнал о работе, проводимой с Норин-10, и уже в следующем году получил эти семена из Америки. Он начал скрещивать свои новые мексиканские сорта с Норин-10 и с новым сортом, который был создан путем скрещивания Норин-10 с американской пшеницей Бревор. За несколько лет он разработал еще один сорт пшеницы, не чувствительной к продолжительности дня и обладающей хорошей устойчивостью к болезням. При использовании азотных удобрений новый сорт мог удвоить урожайность по сравнению с традиционными мексиканскими сортами. Борлоуг хотел и дальше проводить опыты по улучшению сортов, но любопытные местные фермеры, посещавшие его исследовательскую станцию, брали образцы новых сортов, сеяли их, а потом они быстро распространялись. Свои новые семена Борлоуг выпустил в 1962 г. А уже в следующем году 95 % пшеницы в Мексике были основаны на одном из его новых сортов; ее урожай был в шесть раз больше, чем 19 лет назад, когда он только приехал в страну. Вместо импорта от 200 тыс. до 300 тыс. тонн пшеницы в год, как это было в 1940-х гг., Мексика экспортировала 63 тыс. тонн пшеницы в 1963 г.