Сефевиды. Иранская шахская династия

Слова ответа не несли личного оскорбления в адрес Шейбани-хана, и, вообще, шах Исмаил старался проявлять в переписке с заклятым врагом сдержанность. Далее события развивались следующим образом. Во время очередного нападения шейбанидского войска на Керман был захвачен в плен один из наиболее прославленных военачальников Шейбани-хана по имени Джанвафа-мирза. Шах Исмаил приказал освободить Джанвафа-мирзу и вручил ему послание для Шейбани-хана, в котором, в крайне вежливой форме, излагалась просьба прекратить набеги «ради установления дружбы между нами».

Шейбани-хан проигнорировал предложение мира и повторно повелел шаху Исмаилу починить мосты для того, чтобы паломничество в Мекку прошло благоприятно. «Мы давно подготовили дороги к вашему приезду, – ответил Исмаил. – Все готово». Истинное содержание этого письма было скрыто между строк – мы готовы к войне, приходи и узнаешь.

В переписке между ханом и шахом также звучали взаимные обвинения в ереси, а кроме того, Мухаммед Шейбани укорял Исмаила в незаконном захвате иранского престола – мол, власть наследуется по отцовской линии, а не по материнской (вспомним, что Исмаил был внуком шейха Джунейда, женатого на сестре Узун Хасана, преемником которого считал себя шах). «Если ты забыл о том, кем был твой отец, то я посылаю тебе подарок, который напомнит», – писал Шейбани-хан, приложив к посланию кулох и кашкул[44]. Ответным подарком шаха стали части ручного ткацкого станка, намекавшие на якобы низкое происхождение хана. «Я буду только рад пойти в центр Хорасана с нищими дервишами для того, чтобы поклониться имаму Резе[45], – писал шах Исмаил. – Ничто не сможет удержать меня от войны».

В ноябре 1510 года сефевидская армия под командованием шаха Исмаила вторглась в Западный Хорасан и стала продвигаться к Герату, не встречая на своем пути особого сопротивления, поскольку основная часть шейбанидских сил находилась в тот момент в Мавераннахре. В ожидании подхода своего войска, Шейбани-хан укрылся в хорошо укрепленном городе Мерв. После непродолжительной осады Мерва шах Исмаил убедился в бесперспективности этой затеи и решил пойти на хитрость – притворился, будто уходит обратно, в надежде выманить зверя из логова.

«Считая себя халифом нашего времени и заместителем Пророка, ты не давал мне покоя своими письмами, – писал Исмаил в последнем послании к Шейбани-хану. – Если у тебя есть мужество, то не прячься за стенами крепости, а выходи на поле битвы или же я сейчас ухожу, так как узнал, что сын османского султана Баязида Селим напал на Тебриз. Откровенно говоря, я и не собирался забирать Хорасан себе, а хотел подарить этот край сыновьям султана. Вдобавок к этому меня вынудило прийти сюда твое оскорбительное письмо, задевшее мое достоинство. Теперь я отправляюсь в Азербайджан и у меня нет никакого дела до тебя. Ты можешь распоряжаться Хорасаном, как тебе угодно».

Хитрость удалась – Шейбани-хан вышел из Мерва для того, чтобы преследовать отступавших кызылбашей, потерпел сокрушительный разгром под стенами города и сам погиб в сражении. Это сражение, состоявшееся то ли в конце ноября, то ли в начале декабря 1510 года, ознаменовало переход Хорасана под власть Сефевидов и подарило миру еще одну притчу о том, что не следует прислушиваться к плохим советам.

Мы не вправе обойти вниманием эту историю, поскольку она не только поучительна, но и имеет прямое отношение к нашему повествованию. Шейбани-хан настолько сильно любил свою жену Могол-ханум, что допускал ее к участию в собраниях, на которых решались дела правления, и позволял ей высказываться. Когда хан и его приближенные обсуждали целесообразность преследования «отступающих» кызылбашей, большинство склонялось к тому, чтобы дождаться подхода основных сил и уже потом начинать действовать. Это было более чем разумно, но Могол-ханум сочла такое поведение проявлением трусости. «Вы не мужчины, вы не узбеки, если боитесь каких-то кызылбашей! – заявила она. – Раз так, то я сама поведу воинов, чтобы не упустить удобный момент!». Мужчины устыдились этих глупых обвинений и встали на путь гибели. Дело не в том, что они послушали женского совета, а в том, что Могол-ханум было очень далеко до Гурдафарид[46]. Она не водила войска в сражения и ничего не понимала в военном деле, но тем не менее осмеливалась высказывать свое мнение, да еще и в столь резкой форме. Впору заподозрить, что Могол-ханум была подкуплена шахскими агентами, ведь ее слова перекликались с фразой «если у тебя есть мужество, то не прячься за стенами крепости» из послания Исмаила. И вообще, в противоборстве хороши любые средства, которые позволяют достигнуть победы.

С Шейбани-ханом связано еще одно предание, в правдивость которого одни верят, а другие – нет: якобы шах Исмаил приказал украсить череп хана золотой инкрустацией и использовал его в качестве кубка для вина.