Сегодня – позавчера (СИ)

— Толпа махновцев, многие пьяные. Принял решение восстановить порядок. А для этого требуется приучить этих…, в общем дисциплине. А дисциплина состоит из трех компонентов: авторитет командира, угроза сурового наказания, четкости и ясности целей и задач.

— Во-на, как. Как ты всё по полочкам разложил.

— Мы договаривались, что ты не отвлекаешь. Ещё раз — не буду рассказывать.

Он замахал рукой.

— Первые два составляющих можно было в данной ситуации применить в комплексе. Надо было выявить фокус-группу…

— Какую группу?

— Заткнись! — осадил я ротного и продолжил: — И неформального анти-лидера, как раз больше всего и мешающего действиям командира, подрывающего его авторитет и разлагающего моральный климат коллектива. Таких можно перевоспитать, перетянуть на свою сторону, но это если время не поджимает. А проще — удалить из команды. В данном случае, ещё и продемонстрировать степень суровости и решимость в исполнении наказания. Парочке сломал челюсти, этому уроду прострелил ногу, отправив в больницу, исключив из команды.

— Этот оглашенный в госпитале такую бучу поднял! А Натан Аароныч посмеивается. Я не понял — чего он, а оно вон оказывается как.

— Натан знает меня. Ну, и последний компонент — чёткость и ясность целей. Над этим работаем. И ты — в первую очередь. Не с руки мне твоё одеяло на себя тянуть — своего за гланды. За эти дни все свои проекты забросил. А знаешь, это хорошо, что вся рота слышала, как ты орал, да и я орал. Они уже знают, что я — зверь. Пусть думают, что ты — зверь ещё страшнее.

Ротный рассмеялся от души, но тут же скривился от боли.

— Болит ещё, — объяснил он, хотя и так понятно.

— Только ты их не расслабляй. Гоняй и в хвост, и в гриву. Я тут план накидал, подправишь, если что.

— Для этого столько марш-бросков?

— Не только. Должны привыкнуть, жиры растрясти. Как ты думаешь, каким средством передвижения будет перебрасываться твоя рота на фронте? Очнись, Саша, какие авто? Какие дороги? Под огнём и самолётами? А бензин, откуда возьмёшь? Хорошо если для подвоза боеприпасов наскребём. На своих двоих, Санёк, на своих двоих. И всё оружие и имущество роты — на хребте. И лесами, оврагами, ночами, если не хочешь всех под авианалётом потерять. Так что, ещё пару дней побегают налегке, потом в полной выкладке, а потом и в бронниках.

— Да как в них бегать-то?

— А в атаку как ходить? Я же эти два дня с ними в «доспехе» бегал. Тяжело, но зато, когда вечером снимаю — как взлетаю! Привыкнуть надо к нему, чтобы как гимнастёрка стал, удобным и родным, только тогда от него польза. Мы же пехота, а не танки.

Там, где и танком не пройдешь,
Где на авто ты не промчишься,
Там ротный Сашка проползёт
И ничего с ним не случиться!

Ротный опять рассмеялся, теперь придерживая бок рукой. Отсмеявшись, посерьёзнел:

— Ладно, бег, так бег. Кто не может бегать? Не верю я, что ты остановился в членовредительстве.

— Мельник повредил руку, Боксёр — потянул ногу.

— Опять ты?

— Проводили тренировку по рукопашному бою.

Ротный сплюнул.

— Пошли.

Едва мы оказались в расположении роты, как раздался оглушительный крик:

— Рота, стройся! Смирно!

Опять Мельник расстарался. Никак у дверей тёрся. Подслушивал?

— Вольно! Имею честь представить вам нашего ротного — лейтенант госбезопасности Степанов Александр Тимофеевич, прошу любить и жаловать.

— Не девка, чтобы любить и жаловать. Кто дежурный?

— Сержант Мельников! — Мельник вытянулся.

— Завтракали?

— Так точно!

— Чем занят личный состав?

Мельник посмотрел на меня, я кивнул едва-едва, одними глазами. Мельник начал краснеть — видимо лихорадочно соображает, наконец, выдал:

— По плану боевой учебы — политинформация. Но, ввиду отсутствия политрука, рота занимается ремонтом обмундирования.

Молодец, Мельник. Разом объяснил и разхрястанный, полураздетый вид бойцов и бардак в расположении.

— Рота, слушай мою команду! Через пять минут построение на плацу в полной боевой выкладке для проведения марш-броска. Выполнять!

— Запалишь!

— Молчать! Старшина Кузьмин, займитесь выполнением ранее полученного задания! Кто вам нужен в помощь?

— Сержант Мельников и боец Перунов.

— Мельников, Перунов, Боксёр — два шага вперёд. Боксёр — это что — фамилия?

— Младший сержант Иванов! Боксёром меня старшина окрестил.

Ротный опять сплюнул, сунул мне кулак под нос. Я пожал плечами.

— Рота, кругом! Исполнять! Иванов — дежурный по роте. Навести порядок в расположении. Мы на службе, а не в хлеву! Мельников, Перунов — поступаете в распоряжение старшины. Кузьмин, вечером — доклад! И чтобы «доспехи» привёз!

— Слушаюсь! Разрешите идти?

— Исполняй! А вы двое, чего замерли? За старшиной, бего-ом, а-арш!

Молодец, Санёк. Самый простой способ поднять авторитет, подавить предыдущий «авторитета». Немного цепляла обида, но, прочь! Это роте только на пользу. В команде только один лидер должен быть. Остальные должны подчиняться.

Когда ротный скрылся, я остановился.

— Не завтракали?

— Какой там! Разве кого добудишься! Спят, как сурки. Даже дневальный спал, — ответил Мельник.

— А ты что же?