Сегодня - позавчера. Трилогия

   - Это не тот ли старшина, что своим видом ожившей мумии всех немцев распугал? - встрял ещё какой-то тип с тремя шпалами и огромной звездой на рукаве, - Он самый? О, Александр Дмитриевич, этот старшина уже успел отличиться. Во время бомбёжки станции, сбежал отсюда, пешком дошел до вокзала, остановил панику среди железнодорожного персонала, понёсшего потери, организовал ремонт повреждённых путей силами женщин-путейцев и привлечённых бойцов, поддавшихся панике и пробегавших мимо.

   - А почему как мумия?

   - Так в бинтах с ног до головы, ноги-руки не гнуться из-за гипсов.

   - Да, старшина. Такие люди нам нужны. Считайте вопрос решённым. Что, военврач?

   - Я его не могу выписать, - упрямо заявил Натан.

   - Да вы что, издеваетесь? - комбриг как-то весь приподнялся. Казалось, он стал коршуном. Сейчас как кинется на Натана, перья только и полетят.

   - Он может заниматься делами вашего ведомства, но останется под наблюдением. Каждый день должен являться на приём.

   Комбриг стал обычным. Даже усмехнулся.

   - Пойдёт. Так бы и сказали, что переводите его на дневное. Так, старшина. Слушай мою команду: завтра, в 8-00, в кабинете военкома, как штык!

   - Есть, как штык! Благодарю!

   - А вот это лишнее. Пойдёмте, товарищи. Натан Ааронович, у вас есть ещё подобные бойцы?

   - Настолько же контуженных нет.

   - Жаль. Мне бы тыщёночку "настолько же контуженных" и остальных можно ставить на заготовку берёзовых крестов.

   Из коридора раздался дружный смех. Это хорошо. Но, не очень. Как я понял, комбриг думает, что немчуру остановили? Его ждет разочарование. Кадровая армия мирного времени тормознула вермахт, но и сама растерзана как тузикова грелка. Перегруппировка Гудериана под Киев - миллион у нас минус. Огромная кровоточащая дыра на юго-западе и жиденький заборчик на смоленской дороге. Времени мало. Не сформирует комбриг своей бригады - по частям под танки бросят. Тьфу-тьфу, не дай бог. Но времени мало. Его уже практически нет.

   Спать. Срочно. Когда ещё придётся. С завтра - цейтнот.

Встать в строй!

   Утром я, как пан-король, на полуторке был доставлен к военкомату. Народ вокруг военкомата роился в невообразимых количествах. Многоголосый их говор сливался в один большой шум. Подобное меня всегда бесило, уставал от этого сразу. Провожаемый десятками пар любопытных и удивленных глаз (я в больничной коричнево-полосатой пижаме) я прошёл в военкомат. Меня немного "потрясывало", как всегда перед собеседованием с людьми, от которых хоть немного зависела моя судьба. Нашёл нужный кабинет, коридор перед которым был плотно упакован молодыми (и не очень) людьми. Протолкнуться я бы не смог. Стал ждать. Часов у меня не было. Опаздывал я или нет, не знал. Но проявить непунктуальность не хотелось. Поэтому, набравшись наглости, тормознул солдатика с двумя треугольниками на петлицах. Выбрал его за не соответствие молодого лица и сосредоточенность на этом самом лице (типа сильно занятой).

   - Слушай, дружище, меня в восемь ноль-ноль военком ждать должен. С комбригом.

   Солдатик испугано выдернул рукав из моих пальцев, сменил испуг на лице презрением, с которым оценил мой прикид.

   - А народный комиссар обороны тебя там не ждёт? - процедил он сквозь зубы.

   - Не советую ёрничать, мальчик, у меня это лучше получиться. Иди, доложи: старшина Кузьмин прибыл. Если ты не понял - старшина Кузьмин - я. На внешний вид не смотри, я с госпиталя.

   Когда я его назвал "мальчиком", лицо его побагровело. Но, дальнейшие слова охладили пыл.

   - Тут много всяких дожидается. Постарше званием старшины. И ничего, ждут.

   - Не всем указано явиться лично пред очи ровно в восемь нуль-нуль, как мне. Ты мне долго мозг парить будешь? Туда же всё одно идёшь. Вот и скажи.

   - Посмотрим.

   Минут через пять дверь открылась:

   - Старшина Кузьмин!

   - Здесь! Ну-ка, ребятки, пропустите будущего героя штурма Кенигсберга и Берлина!

   Ответом был взрыв хохота, но людская стана раздалась в стороны.

   - Прямо в пижаме на штурм пойдёшь?

   - А-то! Это оружие массового поражения - меня увидят, со смеху помрут. А гипсом - добью!

   Двери захлопнулись за мной. Оказался я в "приёмной". Небольшая комната, мужик с двуми кубиками на воротнике и звездой на рукаве за столом, заваленном папками и бумагами. Мужик поднял красные, как заплаканные глаза, но черные круги вокруг глазниц говорили - краснота от недосыпа.

   - Старшина Кузьмин.

   Мужик кивнул головой на дверь. Я дошёл, открыл. Тоже небольшой кабинет. "Т"-образный стол, стулья вдоль стены, ковровая дорожка. За столом двое - комбриг Коршун и, видимо, военком. Геометрические фигуры в петлицах совпадали, но как обратиться? Кто он - полковник, комбриг или вообще какой-нибудь интендант какого-то ранга? И что они так намудрили?

   - Старшина Кузьмин прибыл! - доложил я.

   - Это тот самый? - спросил военком у комбрига.

   - Ага, - комбриг кивнул, не глядя на меня, отхлебнул из стакана в подстаканнике парящую коричнево-прозрачную жидкость, наверно, чай.

   - Почему в пижаме?

   - Обмундирование пришло в негодность полностью. Меня из него вырезали.

   - Так сильно побило? Служить сможешь?

   - Так точно!