Сегодня - позавчера. Трилогия

- Именно. Объект однозначно себя осознаёт русским, показал неравнодушие к России, его неразрывность своей судьбы с судьбой Союза, переживание за ведение войны и её исход, но одновременно дистанционируется от нас. Воспринимает себя отдельно от нас. Рассуждает о своём поколении, как о "потерянном" поколении. Говорит, что они всё потеряли.

- Даже так?

- На что похоже?

- Если бы не изученная посекундно биография Кузьмина, я бы подумал, что он потомок русских эмигрантов, неравнодушных к судьбе Родины. Но, Кузьмина мы изучили вдоль и поперёк.

- И я так же подумал. И теперь не знаю, что и думать. Слушай, Кремень, ты в переселение душ веришь?

- Нет. А ты?

- И я - нет. Тогда - это шизофрения. Мы всё это время возились с психом.

- И что? Закроем его?

- Как скажешь. Так-то он не проявляет признаков психического расстройства. Наоборот, собран, активен, разумен, адекватен. Кстати, на воздействие фокус-группы реакция была положительная. Психи же сразу теряют над собой контроль. Представляешь, он догадался, что я его спаиваю, чтобы развязать язык.

Агент Сара грязно выругался, потом продолжил:

- Впервые я поставлен в тупик и как врач, и как разведчик.

- Я тоже. Ты оказался прав. Это самый интересный случай на твоей жизни. Ладно, я собираю группу, выезжаю. Сам посмотрю на твоего "психа".

О приключениях с бодуна, да на пятую точку.

   Я открыл глаза. Ё-моё, как же мне хреново! Где я? Чё за...? Как я тут оказался? Почему решётки кругом? А, это кровати. Как же голова болит. Будто Максимка долбит под затылок кувалдой. А где все? Ё! Так я в 41-м! И я бухал вчера с аборигенами. Дурак! Долбоёж! Ну, как можно было допустить? И что я по-пьяни выболтал? Удод! А проснётся в "друге"-еврее партийная сознательность? И придут за мной эти, что "питьсот-мильонов-невино-убиенных". Как они сейчас зазываются? Не "кровавая гэбня" же? ГКПУ? НКВД? Скрутят, поволокут в лаборатории опыты проводить, вместо белых крыс. Или к САМОМУ БЕРИИ? Я представил себе кавказкое лицо в круглых очках и усмехнулся. Я не боялся. Ну, совсем. А, может и к лучшему? Выложу, всё, что знаю - и трава не расти! Пусть сами разбираются? А я туристом стану - Москву 41-го увижу, может быть, в реале Сталина, Берию. Ух, блин, аж дух захватило. Да, было бы круто.

   Но, может быть и иначе. Хлопнут меня, как следует выдоив, чтоб супостатам не достался. А что, реально. Очень даже. "Выколи мне глаз, но соседу - оба!". Смерти-то я, как таковой, не боюсь. А вот напрасно сгинуть - жалко. Лучше, охерев в атаке, схлопотать очередь MG-34, чем пулю нагана в затылок. "А-абидна-а, да-а"?!

   А где эти, что собутыльники мои? Один я. Два матраца свернуты. С улицы топот строя и это: "и-раз, и-два". Комбат уже дрючит личный состав? А я? Чё я, лентяй, получается? Вот, уж, нет!

   - У-у, ё! Голова, моя, голова. Да, будь ты проклят, военврач ёкарного разряда, за свой коньяк!

   Только я принял более-менее прямостоячее положение, услышал:

   - Товарищ старшина, к телефону!

   - Давай! - крикнул я. Блин, опять забыл, где я. И телефон тут - экзотика, и каждый на привязи. Ну, нет тут сотиков и радиотрубок, - Иду!

   - Взгляд попроще! - буркнул я дневальному, - не то - массаж лица пятками выпишу. Я-я, понятно объясняю?

   - Да!

   - Исполнять! Хто там звонит? - это уже в трубку.

   - Проснулся, Коекакер? - спросил из трубки голос Натана.

   Ё! У меня всё внутри замёрзло мгновенно, с хрустальным звоном лопнуло и осыпалось, аж ноги заболели. Что я наплести успел? Ни хрена не помню.

   - Чё? Ты хто? - спросил я трубку.

   - Так, Сатурну пить нельзя. Давай, приходи в себя. Машину пришлю за тобой, ко мне поедешь, на рентген, потом к портнихе. Ты меня слышишь?

   - Так точно, товарищ военврач 3-го разряда.

   - Ранга, дубина татарская, ранга. И 2-го ранга. Всё, жди.

   - Понял, конец связи.