Сегодня ты особенно прекрасна

Завтра предстояло собраться в путь. Отъезд из Массачусетса назначили на вторник. После того, как починили машину радиосвязи, Роберт Кеннеди не меньше четверти часа провел в переговорах с различными агентствами, организуя тщательную проверку кандидатуры мисс Эрнолд и отдавая распоряжения.

– Ты понимаешь, что целых двадцать минут оставалась с ними одна в пляжном доме? – спросила Сильвия. – Папа говорит, что послы, власть имущие и даже короли не удостаиваются такой чести. Двадцать минут! О чем же вы говорили все это время? Сейчас мы дома, в безопасности, так что не бойся рассказать.

Стелла вздохнула.

– Честное слово, Сильвия, не могу. По крайней мере, пока. На обратном пути я уже объяснила, что братья особенно это подчеркнули.

– Хм… что же, пусть так. Но, по крайней мере, скажи, кто из братьев показался тебе более привлекательным. Лично мне нравится Бобби. Такой пляжный парень.

Стелла задумалась.

– Да… понимаю, что ты имеешь в виду. Роберт производит впечатление молодого, полного кипучей энергии человека. К тому же, он и в самом деле поразительно хорош собой. По телевизору, в выпусках новостей, это почти не заметно: там он всегда выглядит худым и серьезным, даже немного нервным, а живьем… согласна, он действительно великолепен.

– А старший брат?

– Хм… из них двоих именно он наделен… не знаю, Сильвия, в ходу ли у вас такое слово, но в Англии мы называем это свойство сексапильностью.

– Конечно, мы тоже так говорим! Но почему президент показался тебе более сексапильным, чем Бобби?

– Ну, даже не знаю… Он отличается необыкновенным самообладанием, уверенностью, прекрасно выглядит. Но есть и что-то еще. Думаю, связанное с властью. Он излучает могущество, но совсем не так ужасно, прямолинейно, как некоторые. Кажется, что он почти не сознает собственного величия. Очень, очень по-мужски и очень, очень обаятельно. Особенно когда остаешься с ним наедине.

– Что? Разве ты оставалась с президентом один на один?

– Представь, Бобби уходил на пять минут, чтобы принести холодного пива. Генеральный прокурор Соединенных Штатов бегает за напитками! Так что на короткое время я осталась в обществе президента.

Сильвия заволновалась, явно сомневаясь, стоит ли говорить то, что пришло на ум. Но все-таки осмелилась:

– О, господи! Это с его-то репутацией! А что бы ты делала, если бы он начал к тебе приставать?

– Страшно представить, – спокойно ответила Стелла. – Но со мной президент держался совсем иначе. Я все время чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. Послушай, давай сменим тему, пока снова речь не зашла о том, что они хотели со мной обсудить.

Сильвия удобнее устроилась на кровати.

– На самом деле я точно знаю, что происходит, а все это время, дорогая, просто тебя дразнила.

– О, неужели? Так просвети же!

– Совершенно очевидно. Ты – британская шпионка, правда? Тебя разоблачили, и теперь они… как же это называется… ах, да… завербовали тебя. Будешь работать на нас в качестве двойного агента.

Стелла от души расхохоталась.

– Было бы здорово вести такую потрясающую жизнь! – проговорила она, отсмеявшись. – Но честное слово, Сильвия, напрасно стараешься. Не могу сказать ни единого слова ни тебе, ни твоим родителям. Никому. Мне дали это понять абсолютно ясно. После ухода обоих Кеннеди у меня состоялся ужасный разговор с одним из сотрудников секретной службы… или ФБР, точно не знаю. Он показал удостоверение лишь на миг и снова спрятал в карман.

– И чем же он так ужасен?

– Прежде всего, стрижкой «ежик». Нелепо для человека его возраста. Но главное, он мне угрожал. Сказал, что если я произнесу хотя бы слово о беседе с братьями Кеннеди, то буду жалеть до конца своих дней. Сразу захотелось отменить свое согласие им помочь.

Стелла услышала скрип матраса и шорох простыней. Сильвия села на кровати.

– Ага! Попалась! Первый прокол, мисс супершпионка! Значит ты предложила им помощь? Это уже что-то! В чем же именно?

Из ванной донесся утомленный стон, а потом послышался глубокий вдох и плеск: Стелла с головой ушла под воду.

Во вторник утром она стояла рядом со своими гостеприимными хозяевами на парадном крыльце дома на Бэнкрофт-Роуд. Возле тротуара ждал блестящий черный седан с одетым в темный костюм водителем. Только что он молча, без усилий, погрузил в багажник солидный чемодан Стеллы.

Сильвия одобрительно посмотрела на автомобиль.

– Маккьюансы с Франклин-стрит только что купили такой же. Это «Олдсмобиль Дайнэмик», правда, пап? К тому же совершенно новый. И наверняка принадлежит ФБР. – Она принялась прыгать на одной ноге. – Так и знала, – запела она радостно. – Все ясно. Стелла теперь – специальный агент…

– Замолчи, Сильвия, – приказал отец с несвойственной ему строгостью. – Ты ведешь себя отвратительно. Достаточно. Стелла получила президентский приказ молчать. Это не шутка и не игра.

Сильвия надулась и обиженно пробормотала что-то невразумительное.

Джеб повернулся к Стелле.

– Можешь, по крайней мере, сказать, когда вернешься?

Она покачала головой.