SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)

– Это не Ваше дело, Вам так не кажется?

– О, нет, ты ошибаешься, сынок. Это моё дело! Я здесь, чтобы защитить интересы моего сына. Я считаю своим правом знать, если его парень наставляет ему рога, используя его же дом, как альков для встреч со своими любовниками, – обратилась она к нему, одаривая улыбкой, в которой сквозила угроза. – Однако, из уважения к тебе и твоей семье, я готова поверить, если ты говоришь, что не являешься одним из них. Но сейчас ты живёшь здесь... так скажи мне. Скольких он приводит в неделю?

Пошлость этого вопроса застигла его совершенно неподготовленным.

– Как, простите?

– Ох, ты меня понял. Я спросила, сколько мужчин приходит в этот дом.

– Не думаю, что правильно понял...

– Ты прекрасно всё понял, дорогуша. Ты тоже гей, разве нет? И вы мужчины. Вы не в состоянии держать ничего в штанах дольше одного дня, и уж точно не в таком городе, как этот, где люди вроде вас, – произнесла она, смерив Блейна взглядом, который заставил его почувствовать себя почти грязным, – могут делать что хотят, не слишком привлекая к себе внимание. Например, зайти в первый попавшийся бар, и найти идиота, с которым весело провести время, – закончила она непререкаемым тоном, сопровождаемым взглядом полным отвращения.

Окей.

Что это должно было означать? Что она видела его тем утром? Она видела, как он вышел и, возможно, проследила за ним до бара, а то и после?

Ну, конечно. Это было вполне в духе этой женщины.

Вероятно, проследив за ним потом снова до дома, она осталась внизу, чтобы убедиться в том, что Курта не было, прежде чем подняться.

Так что, она искала не Курта, а его. И что же могла хотеть от него эта ведьма?

– Что Вам нужно, миссис Смайт? – спросил он, понизив голос, словно боясь ответа.

– Помоги мне сделать это, Блейн. Ради Себастиана. Помоги мне продемонстрировать, что за гадюка Хаммел.

Блейн сжал кулаки. Желание дать затрещину этой женщине было столь сильным, что его трясло от усилий сдержаться.

– Думаю, сейчас Вам следует уйти, – сказал он, и спокойствие, с которым были произнесены эти слова, искрило от контакта с взрывоопасным гневом, что он чувствовал внутри.

– Значит, не хочешь мне помочь, так?

– Как я уже сказал, я здесь, чтобы помочь Курту. Чтобы сделать одолжение Себастиану. Не Вам. Боже, если бы он мог слышать Ваши слова, он возненавидел бы Вас, знаете?

– По вине этого педика мой сын лежит сейчас на больничной койке! – закричала ему в лицо женщина, потеряв всякий контроль.

– Ах, теперь оказывается, Курт в пьяном виде вёл тот грузовик, так что ли?

– Себастиан должен был остаться спать у меня в ту ночь. Но, как обычно, мы поругались из-за этого мальчишки, он вышел злой и расстроенный, и сел за руль своего мотоцикла так поздно... Чтобы вернуться сюда. К нему, – Мадлен выплюнула последние слова, будто они были ядом.

– Тогда, может быть, более правильно будет сказать, что Вы виноваты в том, что произошло с Себастианом, не находите? Если бы Вы меньше доставали его, возможно, Бастиан остался бы спать у Вас, и тот грузовик не сбил бы его.

Женщина покачнулась от этих слов, как если бы получила удар. Она даже слегка отступила.

Но тут же черты ее лица обрели прежнюю холодность, которая вскоре сменилась задумчивым выражением.

Она снова пристально посмотрела на него. Разглядывая с обновлённым интересом. Затем ухмылка, не предвещающая ничего хорошего, скривила её губы.

– Скажи-ка мне, Блейн. Может, и ты его трахаешь? Или тебе хотелось бы?

Окей, нет. Это было уже определённо слишком.

Блейн не мог снести, чтобы кто-то говорил о Курте столь неуважительно. Не имело значения, что Мадлен думает о нём самом, но его страшно разозлило, что женщина думала так о Курте.

Шум ключей, поворачивающихся в замочной скважине, однако, не позволил ему озвучить ядовитый ответ, в котором Блейн собирался дать ей в весьма красочных выражениях совет о том, кто из них на самом деле нуждался в хорошем трахе. Курт вернулся, и Блейн не хотел, чтобы эта женщина оскорбила его в лицо ещё больше, чем она уже успела это сделать за глаза.

Весёлый искренний смех ворвался в комнату, где женщина и парень воинственно разглядывали друг друга, каждый без малейшего намерения уступить другому.

Однако, когда Курт увидел, что его ожидало, он сразу перестал смеяться.

– Что она здесь делает? – спросил он встревожено.

Женщина улыбнулась Блейну с вызовом, а затем повернулась к Курту и сказала совершенно нейтральным голосом:

– Мне нужно было поговорить с Блейном, и он был так добр, что позволил мне войти в мой дом.

Курт пропустил мимо ушей выпад женщины, обращая растерянный взгляд к Андерсону. Будто спрашивая его молчаливо, что здесь происходит?

– Ну, что за воспитание! Не хочешь представить мне свою подругу? Что ж, в любом случае, я Мадлен Смайт, – сказала она, быстро подойдя с протянутой рукой к Мерседес, которая улыбнулась ей в ответ.

– О, так Вы мамочка Себастиана! – сказала та ей, отвечая на рукопожатие.