Сёгун

— От всех христиан, — Ишидо сделал знак охране быть особенно бдительной и вышел из комнаты в прихожую, потом в сад, освещенный солнцем.

— Ачико была убита потому же? За то, что она христианка?

Ишидо отдал приказ убить Ачико в надежде, что ее дед, Кийяма, убьет Блэксорна.

— Не имею представления, — был его ответ.

— Они держатся вместе, как пчелы в рою. Как можно исповедовать такую нелепую религию?

— Скоро их всех выгонят.

— Каким образом, господин генерал? Как вы добьетесь этого — ведь очень многое зависит от их доброй воли?

— Обещаниями — пока не покончим с Торанагой. Потом один за другим они будут уничтожены. Мы будем разделять и властвовать… Разве не так делал Торанага, не так поступал господин Тайко? Кийяме нужен Кванто. Ради Кванто он будет делать все, что ни прикажу. Оноши? Кто знает, чего хочет этот сумасшедший… Кроме как плюнуть перед смертью на головы Торанаги и Кийямы.

— А если Кийяма узнает о вашем обещании Оноши — отдать ему все земли Кийямы? А если вы сдержите свое обещание Затаки, а не ему?

— Ложь, госпожа, распространяется врагами. — Ишидо значительно посмотрел на нее. — Оноши хочет голову Кийямы. Кийяма хочет Кванто. То же самое хочет и Затаки.

— А вы, господин генерал? Что вы хотите?

— Прежде всего — чтобы наследник уверенно дожил до пятнадцати лет, а потом стал править государством. Надежно обезопасить вас на это время. Больше ничего.

— Ничего?

— Нет, госпожа.

«Лжец», — подумала Ошиба. Сорвав две ароматные цветущие ветки, она понюхала их и протянула одну Ишидо.

— Приятный запах, правда?

— Очень милый. — Ишидо принял ветку. — Благодарю вас.

— Красивые похороны получились у Ёдоко-сама. Вас следует поздравить, генерал.

— Я очень сожалею, что она умерла. — Ишидо проявил отменную вежливость. — Ее советы были всегда так ценны.

Они прошлись еще немного.

— Все уже уехали? Киритсубо, госпожа Сазуко и ее сын? — поинтересовалась Ошиба.

— Нет, они уезжают завтра. После похорон госпожи Тода. Многие уедут завтра, и это плохо.

— Простите, но какое это имеет значение? Теперь, когда мы все согласились с тем, что Торанага-сама здесь не появится?

— Я так думаю. Но это неважно, пока мы удерживаем Осакский замок. Нам нужно запастись терпением, госпожа, как предложил господин Кийяма. Будем ждать, пока не придет тот день. Тогда мы выступим.

— Зачем ждать? Разве мы не можем выступить сейчас?

— Потребуется время, чтобы собрать наших заложников.

— Сколько человек можно выставить против Торанаги?

— Триста тысяч. По крайней мере в три раза больше, чем у него.

— А мой гарнизон?

— Я оставлю в замке восемьдесят тысяч отборных солдат. Еще пятьдесят тысяч будут оборонять перевалы.

— А Затаки?

— Он предаст Торанагу. В конце концов он изменит ему.

— Вам не кажется любопытным, что господин Судару, моя сестра и все дети гостят у Токато?

— Нет. Конечно, Затаки делает вид, что ведет какие-то секретные дела со своим сводным братом. Но это только уловка, ничего более. Он предаст его.

— У него та же гнилая кровь, что и у всего этого рода. — В голосе ее слышалось отвращение. — Но я буду очень огорчена, если с моей сестрой и ее детьми что-нибудь случится.

— Я уверен, госпожа, — с ними ничего не произойдет.

— Если Затаки готов был убить собственную мать… Вы уверены, что он не предаст вас?

— Не предаст. В конечном счете — нет. Он ненавидит Торанагу сильнее, чем меня, почитает вас и больше всего на свете жаждет Кванто. — Ишидо улыбнулся, озирая возвышающиеся над ними этажи главной башни. — Пока замок у нас в руках и можно отдать ему Кванто — бояться нечего.

— Сегодня утром я испугалась… — Она поднесла к лицу ветку, быть может, наслаждение запахом поможет ей похоронить страх, все еще напоминающий о себе. — Я хотела сбежать, но потом вспомнила предсказателя…

— Ах, этого! Я о нем и забыл. — Ишидо удивился. Этот предсказатель, посол из Китая, напророчил всего… Тайко умрет в своей постели, оставив после себя здорового сына… Торанага умрет от меча в расцвете сил… Ишидо умрет очень старым, будучи самым знаменитым генералом в стране и твердо стоя на земле… Госпожа Ошиба кончит свои дни в Осакском замке, окруженная самыми благородными людьми империи. — Совсем забыл… Торанага как раз средних лет…

Ошиба почувствовала его пристальный взгляд… Бедра ее повлажнели при мысли о настоящем мужчине… он лежит на ней… входит в нее… обнимает… берет ее… впрыскивает в нее новую жизнь… Законный ребенок, не как тогда… Не забыть, как она в ужасе гадала, на кого он будет походить.