Сёгун (части 1-2)

Рот Ябу был сжат в плотную жесткую линию. Торанага мог чувствовать его страх, и это забавляло его.

- Марико-сан, - пролаял Ябу, - спросите кормчего, как выбраться - как пробиться через эти корабли?

Марико послушно отошла от планшира, девушка все еще поддерживала ее.

- Нет, со мной все нормально, Фудзико-сан, - сказала она, - спасибо.

Фудзико отпустила ее и неодобрительно смотрела на Блэксорна.

Ответ Блэксорна был коротким.

- Он говорит - пушками, Ябу-сан, - сказала Марико.

- Скажите ему, что он должен придумать что-нибудь получше, если он хочет сохранить голову!

- Мы должны быть терпеливыми с ним, Ябу-сан, - прервал его Торанага, Марико-сан, скажите ему вежливо: "К сожалению, у нас нет пушек. Нет ли другого способа выбраться? По земле невозможно". Точно переведите, что он ответит. Точно.

Марико так и сделала.

- Извините, господин, но он говорит "нет". Только это:

"Нет". Невежливо.

Торанага сдвинул пояс и поскреб болячку под доспехами.

- Ну тогда, - сказал ин добродушно, - раз Анджин-сан - говорит, пушки, а он знает, что говорит, тогда пушки есть. Капитан, давай туда! - Его жесткий мозолистый палец со злобой нацелился на португальский фрегат. Приготовь людей, Ябу-сан. Если эти южные чужеземцы не одолжат мне пушку, тогда ты заставишь их. Правильно?

- С большим удовольствием, - послушно сказал Ябу.

- Ты был прав, он гений.

- Но выход нашли вы, Торанага-сан.

- Легко найти решение, давая ответы, не так ли? А что решить с Осакским замком, союзник?

- Это не одно и то же. В этом Тайко был очень силен.

- Да. А что за решение было изменить им?

- Конечно, позорная смерть. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете меня об этом.

- Просто пришла такая мысль - союзник, - Торанага взглянул на Блэксорна. - Да, он умен. Мне очень нужны умные люди. Марико-сан, эти чужеземцы отдадут мне свои пушки?

- Конечно. Почему бы им не отдать? Она не привыкла, чтобы ее не слушались. Сейчас она все еще беспокоилась о Бунтаро. Было бы намного лучше позволить ему умереть там. Зачем рисковать его честью? Она ломала голову, почему в самый последний момент Торанага приказал Бунтаро уходить по суше. Торанага мог так же легко приказать ему плыть к кораблю. Это было бы намного безопасней, и для этого было достаточно много времени. Он мог даже приказать это, когда Бунтаро только пробился к пристани. Зачем ждать? В глубине ее души что-то самое секретное подсказало ей, что ее господин имел веские причины ждать и потом отдать такой приказ.

- А если не отдадут? Вы готовы убивать христиан, Марико-сан? - спросил Торанага. - Разве это не самое невозможное по их законам: не убий?

- Да, это так. Но для вас, господин, мы с радостью пойдем в ад, мой муж, мой сын и я.

- Да, вы настоящий самурай, и я не забуду, что вы подняли меч, чтобы защитить меня.

- Пожалуйста, не благодарите меня. Если я в самой незначительной мере помогла, то это была моя обязанность. Если кого-то и нужно вспомнить, так это моего мужа или моего сына. Они для меня очень много значат.

- В настоящий момент вы для меня более ценны. Вы можете даже быть еще более ценной.

- Скажите как, господин. И все будет сделано.

- Отбросьте этого иностранного Бога.

- Господин? - Ее лицо окаменело.

- Отбросьте своего Бога. У вас слишком много обязанностей.

- Вы имеете в виду стать отступницей, господин? Отказаться от христианства?

- Да, если вы не сможете отправить этого Бога туда, где ему надлежит быть, - на задворках вашей души, не на главное его место.

- Пожалуйста, извините меня, господин, - сказала она, колеблясь, - но моя религия никогда не вставала в противоречие с моей верностью вам. Я всегда считала религию моим личным делом, все время. Чем я провинилась перед вами?

- Пока еще нет. Но можете.

- Скажите мне, что я должна делать, чтобы угодить вам.

- Христиане могут стать моими врагами, не так ли?

- Ваши враги - мои враги, господин.

- Священники сейчас противостоят мне. Они могут приказать всем христианам воевать со мной.

- Они не могут, господин. Они мирные люди.

- А если они продолжают противостоять мне? Если христиане воюют со мной?

- Вы никогда не должны сомневаться в моей верности. Никогда.

- Это Анджин-сан может говорить правду, а у ваших священников лживые языки.

- Есть хорошие священники и плохие священники, господин. Но вы мой сюзерен.

- Очень хорошо, Марико-сан, - сказал Торанага. - Я учту это. Вам приказано подружиться с этим чужеземцем, научиться всему, что он знает, сообщать обо всем, что он говорит, научиться думать как он, не "исповедоваться" в том, что вы делаете, с подозрением относиться ко всем священникам, сообщать обо всем, что спрашивают священники или что они говорят. Ваш Бог должен приспосабливаться быть где-то еще - между всем - или не быть вовсе.

Марико отбросила прядь волос от глаз.

- Я могу делать все это, господин, и все-таки оставаться христианкой. Я клянусь вам в этом.

- Хорошо. Поклянись в этом вашим христианским Богом.

- Перед Богом клянусь вам в этом.

- Хорошо. - Торанага повернулся и позвал: - Фудзико-сан!

- Да, господин?

- С вами есть кто-нибудь из служанок?

- Да, господин, две.