Сёгун (части 1-2)

- Привезите с собой еретика, а? - опять сказал Феррьера. С юта Родригес слышал глухое: "Да, адмирал", - и подумал: "Какое злодейство ты задумал, Феррьера? "

Он с трудом повернулся в кресле, его лицо побледнело. Боль в ноге была изматывающей, чтобы терпеть ее, от него требовалось очень много усилий. Кости срастались хорошо, и, слава Мадонне, рана была чистой. Но трещина оставалась трещиной и даже малейшее качание судна было тяжелым испытанием. Он глотнул грогу из сильно опорожненного морского меха, свисающего с колышка на нактоузе. Феррьера наблюдал за ним.

- Ваша нога еще болит?

- Все нормально, - грог ослабил боль.

- Будет ли все нормально для того, чтобы проплыть отсюда до Макао?

- Да. И все время воевать с морем. И вернуться летом, если вы это имеете в виду.

- Да, это то, что я имею в виду, кормчий. - Губы опять сложились в насмешливую улыбку. - Мне нужен здоровый кормчий.

- Я здоров. Нога хорошо заживает. - Родригес отключился от боли. Англичанин не поднимется на борт по доброй воле. Я не думаю, что он придет.

- Сто гиней за то, что вы не правы.

- Это больше, чем я зарабатываю за год.

- Сможете заплатить после того, как мы прибудем в Лиссабон, из доходов от Черного Корабля.

- Согласен. Ничто не заставит его подняться на борт добровольно. Я стану на сто гиней богаче, ей-богу!

- Беднее! Вы забыли, что иезуиты хотят, чтобы он попал сюда, больше, чем я.

- Почему они хотят этого?

Феррьера оценивающе посмотрел на него и не ответил, все так же криво улыбаясь. Потом, поддразнивая его, сказал:

- Я выведу Торанагу из гавани, если он отдаст мне еретика.

- Я рад, что я ваш союзник и необходим вам и Черному Кораблю, - сказал Родригес. - Я бы не хотел быть вашим врагом.

- А я рад, что мы понимаем друг друга, кормчий. Наконец.

- Я требую вывести меня из гавани. Мне нужно сделать это быстро, сказал Торанага через переводчика Алвито дель Акве; кроме них, присутствовали еще Марико и Ябу. Торанага стоял на полуюте, дель Аква - на главной палубе, ниже его, рядом с ним, - Алвито, но и при этом их глаза были на одном уровне. - Или, если вам так удобней, ваш боевой корабль может убрать эти рыбачьи лодки с моего пути.

- Простите меня, но это будет недопустимый враждебный акт, который вы бы не могли - не могли рекомендовать фрегату, господин Торанага, - сказал дель Аква, разговаривая непосредственно с ним, - он считал, что Алвито переводит синхронно, как всегда. - Это невозможно - открытый акт военных действий.

- Тогда что вы предлагаете?

- Пожалуйста, давайте поднимемся на фрегат. Спросим адмирала. Он примет решение теперь, когда мы знаем ваше желание. Он военный человек, мы нет.

- Приведите его сюда.

- Вам было бы быстрее это сделать, господин. Не говоря, конечно, о чести, которую вы окажете нам.

Торанага знал, что это правда. Несколько мгновений назад они видели, как с южного берега отплыло еще несколько лодок случниками, и, хотя в данный момент они были в безопасности, было ясно, что в течение часа выход из гавани будет перекрыт неприятелем.

И он знал, что выбора у него нет.

- Извините, господин, - объяснил ему Анджин-сан ранее, во время неудачной погони, - я не могу приблизиться к фрегату, Родригес слишком искусный кормчий. Я могу прекратить его бегство, если ветер будет держаться, но я не могу загнать его в ловушку, если он не сделает ошибки. Мы должны договориться.

- А он допустит ошибку, и ветер продержится? - спросил Торанага через Марико. Она ответила:

- Анджин-сан говорит, что мудрый человек никогда не держит пари относительно ветра, если это не ветер торговли и вы не в море. Мы здесь в такой гавани, где горы вызывают завихрения воздуха и его потоки. А кормчий Родригес не допустит ошибки.

Торанага видел, как два этих кормчих применяли всякие свои уловки друг против друга, и знал, без сомнения, что оба они были мастера в своем деле. И он пришел к осознанию того, что ни он, ни его земли и ни сама империя не будут в безопасности, если не заполучат для себя современные корабли чужеземцев и с помощью этих кораблей - контроль над своими морями. Эта мысль поразила его.

- Но как я могу договариваться с ними? Чем можно извинить то, что они так открыто проявили враждебность по отношению ко мне? Теперь моя обязанность похоронить их за оскорбления моей чести.

Тогда Анджин-сан объяснил ему уловку с фальшивыми флагами: как все корабли используют эту хитрость, чтобы сблизиться с врагом или попытаться избежать его, и Торанага был очень обрадован тем, что может быть такое спасающее его честь решение этой проблемы. Теперь Алвито говорил:

- Я думаю, нам следует сразу же отправиться, сэр.

- Очень хорошо, - согласился Торанага. - Ябу-сан, примите командование кораблем. Марико-сан, скажите Анджин-сану, чтобы он оставался на юте за штурвалом, тогда вы пойдете со мной.

- Да, господин.