Сёгун (части 1-2)

- Боцман! Проследи, чтобы кормчему принесли все сразу же - все, что он захочет, - в мою каюту, все со стола. Англичанин, ты хочешь грога, вина или пива?

- Сначала пива, потом грога.

- Боцман, проследи за этим и отведи его вниз. И послушай, Писаро, дай ему из моего шкафа одежду и сапоги, все, что нужно. И оставайся с ним, пока я не позову тебя.

Блэксорн молча пошел за Писаро, боцманом, большим и сильным мужчиной, вниз по коридору. Алвито пошел было обратно к дель Акве и Торанаге, которые разговаривали через Марико около лестницы, но Родригес остановил его:

- Отец! На минутку. Что вы сказали ему?

- Только что вам хотелось бы повидать его и что у нас на борту много еды.

- Но вы не предлагали ему поесть?

- Нет, Родригес, я не говорил этого. Но вам не хотелось бы предложить поесть кормчему, если он голоден?

- Этот бедняга не голоден, он голодает. Если он поест в таком состоянии, он будет блевать, как обожравшийся волк, потом он будет вопить, как перепившаяся проститутка. Теперь, мне не хотелось бы, чтобы один из нас, даже еретик, ел как животное и вопил как дикий зверь перед Торанагой, понимаете, отец? Не перед этим ссаным сукиным сыном - особенно таким, чистеньким, как промежность сифилитичной проститутки!

- Вы должны научиться быть сдержанным на язык, сын мой, - сказал Алвито. - Он отправит вас в ад. Вам лучше тысячу раз прочитать "Аве, Мария" и поститься два дня. Только на хлебе и воде. Епитимья напомнит вам о его милосердии.

- Спасибо, отец, я так и сделаю. С радостью. И если бы я мог встать на колени, я бы поцеловал крест. Да, отец, этот бедный грешник благодарит вас за ваше Богом данное терпение. Я должен придерживать свой язык.

Феррьера вышел из коридора:

- Родригес, вы спуститесь?

- Я останусь на палубе, пока эта сучья галера будет стоять здесь, адмирал. Если я потребуюсь, я буду здесь, - Алвито собрался уходить, Родригес заметил Марико. - Подождите минуту, отец. Кто эта женщина?

- Донна Мария Тода. Одна из переводчиц Торанаги.

Родригес присвистнул:

- Она хорошенькая?

- Очень хорошенькая.

- Глупо было позволять ей подняться на борт. Почему вы говорите "Тода"? Она одна из наложниц старого Тода Хиро-Мацу?

- Нет. Она жена его сына.

- Глупо было приводить ее на борт. - Родригес подозвал одного из матросов. - Скажи всем, что на корабле женщина, говорящая по-португальски.

- Да, сеньор.

Моряк заторопился уходить, и Родригес снова повернулся к отцу Алвито.

Священник ни в коей мере не был запуган очевидным гневом.

- Госпожа Мария говорит также по-латыни - и так же хорошо. Что-нибудь еще, кормчий?

- Нет, спасибо. Может быть, мне лучше пойти прочитать "Аве, Мария"?

- Да, конечно.

Священник перекрестился и ушел. Родригес сплюнул в шпигат, и один из рулевых вздрогнул и перекрестился.

- Ступай прибей себя к мачте за свою гнилую крайнюю плоть, - прошипел Родригес.

- Да, кормчий, извините, сеньор. Но я нервничаю около этого святого отца. Я не имел в виду ничего плохого.

Юноша увидел, что через горлышко песочных часов прошли последние зерна песка, и перевернул их.

- В полчаса спустись вниз, возьми это проклятое ведро с водой и щетку, уберись у меня в каюте. Скажи боцману, пусть приведет англичанина наверх, и вычисти мою каюту. И для тебя будет лучше, если ты хорошо приберешься в каюте, а то я вытащу у тебя кишки себе для подвязок. И пока ты будешь делать это, читай "Аве, Мария" для спасения своей Богом проклятой души.

- Да, сеньор кормчий, - тихо сказал юноша. Родригес был фанатик, помешанный на чистоте, и его каюта была похожа на корабельный Святой Грааль. Все должно было быть без единого пятнышка, независимо от погоды.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

- Но ведь должен быть какой-то выход, адмирал, - терпеливо сказал дель Аква.

- Вы хотите совершить открытый акт войны против дружественной нации?

- Конечно, нет. Каждый находившийся в кают-компании понимал, что они оказались в одной ловушке. Любой открытый акт прямо ставил их с Торанагой против Ишидо, чего они хотели избежать, на случай если вдруг в конце концов победителем станет Ишидо. В настоящее время Ишидо контролировал Осаку, столицу Киото и большинство регентов. А теперь, через дайме Оноши и Кийяму, Ишидо контролировал большую часть южного острова Кюсю, порт Нагасаки, главный центр всей торговли, и, таким образом, всю торговлю и Черный Корабль этого года.

Торанага сказал через отца Алвито:

- Какие трудности? Я только хочу, чтобы вы освободили от пиратов выход из гавани, не так ли?

Торанага неудобно сидел на почетном месте - стуле с высокой спинкой за большим столом. Алвито сидел рядом с ним, адмирал напротив, дель Аква сбоку от адмирала. Марико стояла за Торанагой, телохранители-самураи ждали около дверей, напротив вооруженных моряков. Все европейцы понимали, что, хотя Алвито и переводил все, что говорилось в комнате, Марико присутствовала для того, чтобы между ними ничего не говорилось открыто против интересов ее господина и чтобы перевод был полный и точный.

Дель Аква наклонился вперед.