Сёгун (части 1-2)

- У вас на борту много свободных пушек, - сказал отец-инспектор. Почему не дать их ему тайком? Продайте на самом деле. Вы продаете оружие все время. Он покупает оружие. Четыре пушки будет более чем достаточно. Будет легко перегрузить их с помощью баркаса, с запасом пороха и зарядов, опять украдкой. Тогда это дело будет решено.

Феррьера вздохнул.

- Пушки, Ваше Преосвященство, бесполезны на борту галеры. У нее нет пушечных портов, нет пушечного такелажа, нет пушечных пиллерсов. Они не смогут воспользоваться пушками, даже если бы у них были артиллеристы, которых у них нет.

Оба священника были поражены.

- Бесполезны?

- Абсолютно.

- Но, конечно, дон Феррьера, они могут приспособить...

- Эта галера непригодна для применения пушек без переделки, которая займет по крайней мере неделю.

- Что такое? - спросил Торанага подозрительно: что-то не то, однако они пытаются это от него скрыть.

- В чем дело, спрашивает Торанага, - сказал Алвито. Дель Алвито знал, что почва уходит у них из-под ног.

- Адмирал, пожалуйста, помогите нам. Пожалуйста. Я прямо прошу вас. Мы получили большие уступки для дела нашей веры. Вы должны поверить мне, и вы должны доверять нам. Вы должны помочь господину Торанаге как-то выбраться из гавани, Я прошу вас от имени церкви. Один собор является огромной уступкой делу веры. Пожалуйста.

Феррьера не позволил себе показать радости такой победы. Мысленно он даже добавил себе значительности своему голосу: "Так как вы просите помочь от имени церкви, Ваше Преосвященство, я, конечно, сделаю все, что вы просите. Я выведу его из этой западни. Но в свою очередь я хочу, чтобы меня назначили адмиралом Черного Корабля на следующий год независимо от того, будет ли удачным этот год или нет".

- Это личное распоряжение короля Испании, его одного. Я не могу назначить на этот пост. Далее: я принимаю ваше предложение относительно золота, но я хочу, чтобы вы гарантировали, что у меня не будет проблем с вице-королем Гоа, или здесь, с золотом, или с Черным Кораблем.

- Вы осмеливаетесь использовать меня и церковь как гарантов?

- Это только деловое соглашение между нами и этой обезьяной.

- Он не обезьяна, адмирал. Вам лучше помнить это.

- Далее: пятнадцать процентов груза этого года вместо десяти.

- Это невозможно.

- Следующее: дать слово, Ваше Преосвященство, перед Богом сейчас, что ни вы, ни один из священников, находящихся в вашем подчинении, никогда не будут угрожать мне отлучением от церкви, если я совершу в будущем акт святотатства, каких еще не было. И далее, ваше слово, что вы и ваши святые отцы будут активно поддерживать и помогать этим двум Черным Кораблям, также перед Богом.

- И что же еще, адмирал? Конечно, это не все? Наверняка есть что-то еще?

- Последнее: мне нужен этот еретик.

x x x

Марико посмотрела вниз на Блэксорна из дверей каюты. Он лежал в полубессознательном состоянии на полу, пытаясь выблевать свои внутренности. Боцман облокотился на койку, с вожделением разглядывая ее, видны были пеньки его желтых зубов.

- Он отравлен или пьян? - спросила она Тотоми Кану, самурая, стоящего рядом с ней, безуспешно пытаясь закрыть свои ноздри от запаха пищи и рвоты, запаха этого уродливого моряка перед ней и от постоянного запаха трюмов, который пропитал весь корабль. - Похоже, что он был отравлен, да?

- Может быть, и отравлен, Марико-сан. Посмотрите на эту мерзость! Самурай брезгливо махнул рукой в сторону стола: деревянные тарелки с остатками искромсанных кусков ростбифа, зажаренного с кровью; половинка скелета бойцового цыпленка; наломанные куски хлеба и сыра; пролитое пиво и масло; блюдо холодного мяса с жирной подливкой и полуопустошенная бутылка бренди.

Никто из них никогда не видел раньше мяса на столе.

- Что вам надо? - спросил боцман. - Здесь нет обезьян, ва-каримасу? В комнате нет обезьян-сан! - Он поглядел на самурая и отмахнулся от него: Уходи! Писс аут! - Его глаза обратились на Марико: - Как тебя зовут? Имя, а?

- Что говорит этот чужеземец, Марико-сан? - спросил самурай.

Марико отвела свой зачарованный взгляд от стола и сосредоточилась на боцмане.

- Простите, сеньор, я не поняла вас. Что вы сказали?

- А? - рот боцмана открылся еще больше. Это был большой толстый мужчина, со слишком близко поставленными глазами и большими ушами, волосы торчали жалкими черными косичками. Распятье свисало с толстой шеи, за пояс было заткнуто два пистолета. - О, вы можете говорить по-португальски? Японка, которая может говорить на хорошем португальском языке? Где вы научились говорить на цивилизованном языке?

- Меня научил христианский священник.

- Да будь я Богом проклятым сыном проститутки! Мадонна, этот цветок-сан может говорить на нормальном языке!

Блэксорна опять вырвало, и он попытался встать с палубы.

- Вы не могли бы, пожалуйста, вы не могли бы положить его сюда? - Она показала на койку.

- Ага. Если эта обезьяна поможет.

- Кто? Извините, что вы сказали? Кто?

- Он. Этот джеп (презрительная кличка японцев). Он.

Слова больно ранили ее, и она прилагала все свои усилия, чтобы оставаться спокойной. Марико сделала знак самураю.