Сеятель бурь

– Прошу вас, граф, доставьте депешу генералу Бонапартию в Санкт-Петербург, и вы нанесете врагам своего отечества вред больший, чем все богемские стрелки разом. И еще, – француз замолчал, собираясь с силами, – я, лейтенант швейцарской гвардии Огюст Луи де Сен-Венан, умирая, прошу вас: спасите, – он снова умолк и прошептал уже на последнем дыхании, – Сюзон.

Я приложил два пальца к шее храброго офицера и прошептал сам себе: «Мёртв».

– Ты там скоро? – послышался сверху окрик Лиса.

– Уезжаем! – не отвечая на его вопрос, крикнул я.

– Понятно, – жестко проговорил Лис, не вдаваясь в подробности.

Подъем на вершину холма – недавний рубеж кавалерийской атаки – был куда более медленным, чем спуск. Импровизированные носилки, сооруженные мастеровитым Лисом из конской упряжи и сиденья кареты, мы закрепили между двумя оставшимися лошадьми, и это было максимально комфортным средством передвижения, на которое в эту минуту могла рассчитывать несчастная француженка.

Одежда ее была в грязи, но времени предпринимать что-либо по этому поводу не оставалось. Я наскоро бросил поверх бесчувственного тела валявшуюся на земле лисью шубу, которая могла хоть как-то согреть женщину, и оглянулся. Представшая взору картина вызывала печальные мысли о бренности жизни: восемь человек, еще недавно мысливших, любивших, страдавших, лежали теперь без движения, оставленные на корм воронью.

– Не смотри, – перехватывая направление моего взгляда, проговорил Лис. – Доедем до Вены, поднимем на уши всю королевскую рать. Пускай уж полиция занимается похоронами, если не может обеспечить безопасность у себя под носом.

Я отвернулся и пришпорил коня, но тщетно – гибель лейтенанта де Сен-Венана не шла у меня из головы. Зашитый в полотно конверт притягивал внимание точно магнитом. По словам смертельно раненного офицера, он таил информацию огромной важности, причем, вероятно, имеющую значение не только для российского генерала Бонапартия, но, возможно, и для успеха нашего дела. Служебный долг велел немедленно вскрыть тайную депешу, но слово, данное умирающему дворянину… Я покосился на верного спутника. Возможно, попади эта загадочная деталь корсета ему, вопрос бы решился проще. Но у провидения свои резоны. Размышляя таким образом, я не сразу осознал суть вопроса, донесшегося с конных носилок.

– Где я?

– В получасе езды от Вены, – бросил Лис.

– Где мой муж? – пытаясь чуть приподняться на локте, настороженно спросила госпожа Дювиль де Сен-Венан.

– Мне прискорбно сообщать об этом, сударыня, – начал я. – Но, увы, он мертв. Он сражался, как подобает офицеру, и умер от раны.

Лицо красотки помрачнело, но ни одна слеза не блеснула в ее огромных глазах.

– Убит, – лишь повторила она, откидываясь на трясущееся ложе.

Пожалуй, кто иной мог бы обвинить ее в бесчувственности, но мне доводилось видеть, какой шок порой вызывают сообщения о гибели близких людей у глубоко страдающих и любящих родственников.

– Мадам, – стараясь говорить как можно мягче, начал я. – Примите наши глубочайшие соболезнования. Мы готовы оказать вам любую помощь, которая только будет в наших силах.

– Пакет. При нем был пакет, – точно вспомнив что-то очень важное, перебила меня Сюзон. – Вы нашли его?

– Мадам, мы вам шо, почта? – бесцеремонно, как это зачастую бывало, вмешался Лис. Однако на канале связи я услышал совершенно другое: – Капитан, женщина спрашивает о каких-то почтовых отправлениях. Ты что-нибудь подобное надыбал?

– Да, — честно признался я.

– А почему молчал?

– Времени не было, – вяло попытался парировать я.

– Куда же это, интересно, мы так спешили?

Его вопрос остался без ответа, поскольку был заглушён категорическим требованием безутешной вдовы:

– Вы должны немедленно повернуть назад!

Тон, которым были произнесены эти слова, не допускал возражений. Так, будто супруга лейтенанта де Сен-Венана в родном Париже только тем и занималась, что командовала графами и определяла направление действий старшим офицерам.

– Это невозможно, мадам, – со вздохом ответил я. – Одному из разбойников удалось скрыться. Наверняка он отправился за подмогой.

– Неужто вы трусы, бегущие от встречи с врагом? – набросилась на нас взбешенная госпожа Дювиль, кажется, напрочь забывшая и об убитом муже, и о том, при каких обстоятельствах вновь оказалась нашей спутницей.

– Сударыня, – стараясь подавить обиду, отрезал я. – Я обещал умирающему лейтенанту де Сен-Венану позаботиться о вас и, можете не сомневаться, сдержу это обещание. Более того, я не оставлю этого дела без должного возмездия и приложу все силы и влияние, чтобы виновные понесли заслуженную кару. Но извольте понять, я состою на государственной службе, и у меня есть дела поважнее, чем подставлять голову под шальные пули.

– Но извольте понять, мсье! – не унималась разгневанная француженка. – В этом пакете, – она запнулась на короткий миг, – в нем все состояние нашей семьи.