Сеятель снов

– Мы слишком избаловали их, Джейн. Нам с Гарольдом полагалось быть строже с ними. Теперь им по десять лет, и нам нет никакого покоя.

– Это тебе от них нет покоя, – со смехом возразил Гарольд, – я, в отличие от тебя, спокоен.

Одну за другой Эллен зажгла все пять свечек длинной спичкой, затем начала разливать чай по красным чашкам из праздничного сервиза. Она будто не слышала слова мужа.

– Когда-то же нужно их наказать, в конце концов, – сказала она, и тема близнецов была закрыта.

Все четверо уселись за стол и принялись пить чай. Лиззи принесла завёрнутые в разноцветную бумагу подарки Джереми – всего три свёртка.

– Два от нас с Гарольдом, и один от твоей няни, – сказала Эллен, когда Лиззи положила подарки на стол рядом с Джереми.

– Уже не терпится открыть, а парень? – подмигнул ему Гарольд, сидевший рядом. Господи, как же он раздражал. Уж лучше терпеть близнецов, чем этого блаженного идиота. Джереми отставил тарелку с тортом и развернул свёртки. В первом – самом маленьком, был ключ. Эллен пояснила, что это ключ от одной из дверей её мастерской, где Джереми сможет взять себе, что захочет. Во втором свёртке была детская настольная игра, настолько детская, что Джереми про себя от души посмеялся. В третьем свёртке был подарок от Джейн – небольшие карманные часы на цепочке, по всей видимости, серебряные, очень красивые, таких часов Джереми никогда не видел.

– Они принадлежали моему деду, – сказала Джейн, – теперь они твои.

Нужно ли говорить, что часы были самым настоящим сокровищем для Джереми. Родители с детства заваливали его дорогущими и бесполезными вещами, в этих же часах чувствовался стержень, история, память, или душа, если угодно. Это была по-настоящему стоящая вещь, не потому, что из серебра, а потому, что часы принадлежали Джейн, а до этого – её отцу, до этого – деду, и кто знает, сколько ещё было этих «до». Полчаса назад Джереми мечтал быть обычным ребёнком, но сейчас, глядя на подарок Джейн, он был рад, что это не так, и он способен в полной мере осознать и почувствовать всё очарование этого подарка, чего не смог бы сделать, будучи обычным мальчиком пяти лет. И Джейн подарила эти часы именно ему. Поступок необъяснимый, ведь он знал, что она боялась его, или той силы, что наделила его разумом взрослого человека, научила видеть чужие сны и самое страшное – показывать их.

Джереми поблагодарил всех за подарки, притворившись, что поражён настольной игрой. Эллен пообещала, что после того, как он доест торт, она отведёт его в свою мастерскую, где Джереми сможет сам выбрать себе любой подарок. Слишком уж щедро с её стороны, но, если подумать, вряд ли она ожидала, что ребёнок выберет что-то стоящее из всего антикварного хлама, которым забита мастерская. Сидя за столом, все улыбались и болтали, хотя и Эллен, и Джейн выглядели измученными. Что же до Джереми, то он никак не мог понять, отчего ему кажется, будто он ходит по натянутому канату, а под ним зияет пропасть, и почему из головы не выходит мысль, что все они о чём-то забыли. Ещё один звонок в дверь заставил всех смолкнуть, и Джереми наконец понял, в чём дело, а точнее, в ком. «Началось» – подумал он, нервно сглатывая приторную от шоколадного торта слюну, ведь он так и знал, что что-то произойдёт, как в тот раз, когда ему исполнилось четыре года и приснился тот ужасный сон, оборвавший его детство и наградивший силой, которая так пугает Джейн. В Лондоне тогда случился ураган…

Лиззи куда-то запропастилась. Прозвенел ещё один звонок, и ещё, и ещё. Наконец, служанка выбежала в холл, и через секунду до Джереми донёсся её вскрик. Лиззи с перекошенным от страха лицом вбежала в гостиную и выкрикнула, что Джозефа увёз на машине какой-то мужчина.

Эллен и Гарольд почти одновременно вскочили, Гарольд остался стоять на месте, словно его ударили по голове, Эллен же помчалась к холлу, оттолкнула Лиззи, которая пыталась то ли остановить ее, то ли успокоить, и велела ей звонить в полицию.

– Но… – начала было Лиззи, Эллен перебила её звенящим криком:

– Немедленно звони в полицию, тупая ты корова! Это всё из-за тебя!

– Господи, да что же это, – еле слышно прошептала Джейн. Руки у неё тряслись, а голос дрожал. За секунды она будто состарилась ещё на десять лет.

Лиззи, вытирая слёзы с покрасневшего лица, побежала к телефону. Эллен скрылась в холле, в этот момент на лестнице показался Уильям. Он медленно спускался вниз, на лице ни единой эмоции, пустой взгляд, руки, как обычно, спрятаны в карманы штанов. Он остановился, когда в холле послышалась возня, и через минуту в гостиную вошли двое – Эллен и какой-то парнишка лет 10-12. Она держала его сзади за воротник куртки, парень делал ленивые попытки высвободиться.

– Кто это, чёрт побери?! – проорал Гарольд, выйдя наконец из ступора.

– Расскажи, как всё было, – Эллен склонилась к мальчику. Голос сильно вибрировал, она едва сдерживала подступившую истерику.

И парнишка рассказал. Мужичина, которого он никогда прежде не видел, заплатил ему сто фунтов, чтобы он переоделся в дорогие шмотки, позвонил в дверь дома Уитлов и позвал одного из близнецов.