Сейчас. P.S. Во веки веков. Книга 1

– Неправда! Ты очень, очень хороший, и всегда таким был, и я здесь совсем не при чём! Это я рядом с тобой чувствую себя особенной, избранной, как принцесса. Помнишь, я писала тебе про сказки? Почти сразу после знакомства после каждой истории, после каждого фильма или книги моё воображение дополняло и развивало историю дальше. И там всегда был ты. Ты всегда был герой. Ты всегда был победитель. До сих пор иногда после прочтения какой-нибудь интересной и цепляющей книги, я воображаю, что главные герои это мы, и придумываю новую историю.

– Сказочница моя, – он поцеловал меня очень нежно.

Я успела соскучиться по его губам.

Вдруг небо насупилось, громыхнуло, и небесная канцелярия включила душ. С неба на нас обрушился теплый летний дождь.

Дима заглянул в мои глаза, поцеловал меня в нос и выскользнул из объятий. Он быстро вставил в магнитолу кассету, прибавил громкость на всю мощность, и из колонок полилась музыка.

«You were my strength when I was weak,

You were my voice when I couldn't speak,

You were my eyes when I couldn't see,

You saw the best there was in me,

Lifted me up when I couldn't reach,

You gave me faith 'coz you believed,

I'm everything I am

Because you loved me»2

– Иди ко мне, – он протянул мне свою руку.

Затем он притянул меня к себе за руку, обхватил меня за талию, приподнял, и закружил в танце. Танцевать он умел, хорошо чувствовал музыку, чувствовал меня, двигался потрясающе естественно, неторопливо, с лёгкостью. Я начала подозревать, что он где-то тренируется.

Мои мысли прервал поток воды с неба – дождь превратился в тропический ливень. Я взвизгнула и рассмеялась, откинув голову назад, принялась ловить ртом частые дождевые капли. Мы продолжили танцевать.

– You gave me wings and made me fly, you touched my hand I could touch the sky, 3– шептал он мне на ухо, собирая капли с моей шеи.

Это была потрясающая песня, которую я буквально недавно переводила со словарём с английского языка. Мало того, что проникновенное исполнение и вокал Céline Dion заставляли покрываться мурашками, так ещё и содержание было наполнено глубоким смыслом. Это была песня о любви, о ценности, о благодарности, слова, которые, безусловно, принимаешь как единственную возможную правду:

«…Ты был моей силой, когда я была слаба,

Ты был моим голосом, когда я не могла говорить,

Ты был моими глазами, когда я не могла видеть,

Ты видел лучшее, что было во мне,

Воодушевлял меня, когда я не могла достичь своих целей,

Ты давал мне веру, потому что сам верил,

Я – все, чем я являюсь сейчас,

Потому что ты любил меня…».

Танец между мужчиной и женщиной это взаимный обмен энергией, обмен информацией на подсознательном уровне. Это заложено самой природой. Каждый, кто когда-либо танцевал в паре, знает это. Мы это чувствуем, и это притягивает нас друг к другу.

Признанный медицинский факт, что при взгляде на человека, который очень нравится, и при этом, слушая романтичную музыку, в организме человека вырабатывается серотонин – гормон удовольствия. И даже если мужчина не замечает внешних признаков, он почувствует это на подсознательном уровне. Танец это эмоциональное чудо, это химия.

И мы останавливаться не собирались. Céline Dion уже сменила Madonna со своей You’ll see, а мы полыхали пожаром под проливным дождем. Белая рубашка прилипла к горячему телу, мокрые короткие джинсовые шорты поднялись от движений, показав бёдра. Дима уже избавился от мокрой футболки, и я гладила свободной рукой его широкую мокрую спину.

Я вдруг поймала себя на мысли, что мужчина, который так танцует, наверняка очень страстный и опытный в сексе. Я смутилась от таких мыслей, гадая, успела ли я покраснеть.

Раздались первые аккорды «7 Seconds» Youssou N'Dour & Neneh Cherry и я потянулась к его губам. Теплый дождь, полуобнаженные тела, разгорячённые танцем, музыка. И поцелуи, такие откровенные и страстные, что от физического желания близости тело пронзил болевой спазм. Мне не хотелось думать ни о чем, кроме его губ, его глаз, его горячем дыхании. Я вычерчивала пальцами линии на его прохладной мокрой коже, целовала его плечи и шею.

Вдруг он поднял меня на руки и быстро вошёл в воду. Он выпустил меня из рук, когда вода стала походить ему до груди. Прохладная вода привела меня в чувство, и его она тоже отрезвила. Мы смотрела друг другу в потемневшие глаза, и оба понимали, что сейчас чуть не произошло. И если я испытывала сожаление, что всё закончилось, так и не начавшись, то он испытывал сожаление, что не удержался, об этом говорила вина в его глазах. Нам не надо было разговаривать, чтобы понимать друг друга.

Я уткнулась ему в груди и заплакала. Мне стало страшно, что я навсегда останусь для него маленькой девочкой, которую можно защищать, оберегать и любить только платонически.

Он перестал меня обнимать, обхватил мое лицо двумя руками и повернул к себе.

– Маленькая моя, малюсенькая, ты испугалась? Я испугал тебя, да? Тебе больно?

Я не могла больше это выносить. Я оттолкнула его, и пошла к берегу. Он не понимал меня. Да я и сама понимала себя с трудом. Я его, он мой, и до моих восемнадцати лет еще полтора года.