Сэйв

Сегодня первый день лета. Кудрявые белые облака стремительно летят по голубому небу, пока мой «Гелендваген» несется к «Плазе». Оживленная улица переполнена туристами, фотографирующимися у главной достопримечательности Нью-Йорка, верхушка которой утопает в солнечном свете. Останавливаю автомобиль у широкой лестницы, которую устилает красный бархатный ковер, и покидаю салон. Отметка на термометре чрезвычайно высока, и я расслабляю галстук на шее, чтобы не умереть от этой жары. Приветливый лакей улыбается мне и забирает ключи, чтобы отогнать «Гелик», и я достаю из кармана пиджака телефон, собираясь позвонить Эмили.

Но я так и не успеваю набрать номер, потому что вижу ее, стоящую на пешеходном переходе по ту сторону дороги. Задерживаю дыхание, с любовью разглядывая каждый дюйм ее тела. Она так прекрасна. И я ощущаю нежность, стремительно растекающуюся по моему черствому сердцу.

На ней светло-розовое платье-пачка, корсет которого держится на ее пышной груди. Камни на его поясе переливаются, ослепляя своим сиянием. На ее стройных ногах – босоножки с огромными белыми бантами. В ее руках – клатч в форме сердца, от серебряной цепочки которого лучи солнца отражаются радужными зайчиками на асфальте. Ее волосы убраны в низкий пучок, а по вискам разбрызганы блестки. Она прикусывает губы, на которых яркая малиновая помада, а затем, увидев меня, растягивает их в широкой улыбке. В ее изумрудных глазах тут же появляются искорки тепла, которые согревают меня даже на таком расстоянии. Я убираю руки в карманы и улыбаюсь ей в ответ.

Когда загорается зеленый, Эмили перебегает дорогу и падает в мои объятия. Я прижимаю ее к себе, крепко обнимая за талию, и тут же зарываюсь носом в ее волосы, которые помимо ванили пахнут еще и какой-то сладкой ватой.

– Надо же, ты пришла, – хмыкаю я.

– А могло быть как-то иначе?

– Ну-у-у, – растягиваю я. – Неужели скромница Эмили Фишер не боится скандальных заголовков всех таблоидов вроде «Администратор «Ракет» проводит время на благотворительном вечере «Пингвинов». Вопиющее свинство. Как она посмела связаться с вратарем команды-противника?»

– Ха-ха. Очень смешно.

Коротко смеюсь.

– А мне было не смешно, когда ты из-за этой ерунды ушла от меня.

– Это не ерунда. Ты, между прочим, сам обвинил меня в том, что я переспала с тобой, чтобы отвлечь тебя от дерби.

– Я отбитый на голову вратарь. А вот что тобой двигало в этот момент, мне не ясно.

– Ты невыносим, – усмехается она. – Я рада быть здесь с тобой.

К слову, это наш первый официальный выход в свет вместе. Безусловно, пресса и фанаты давно в курсе наших отношений, учитывая, что наша фотография из аэропорта облетела все первые страницы утренних газет, но публично мы не подтверждали этого. Так что сегодняшний вечер станет для нас как пары незабываемым.

– И я рад быть здесь с тобой. Ты пахнешь едой, – фыркаю я.

– Это лак для волос, – усмехается она, отстраняясь от моей груди, а затем осматривает меня с головы до ног и обхватывает руками мою шею. – Ты такой сексуальный в костюме.

Смеюсь.

– А ты похожа на королеву единорогов.

Она открывает рот и притворно ахает.

– И что ты имеешь против блесток и розового? На твоем месте я бы лучше так не шутила. Вдруг утром проснешься, а у тебя все тело в глиттере!

– Ммм. – Прикусываю губу. – Глиттер…

Эмили качает головой.

– Это блестки, Мэттью!

– Ты потрясающе выглядишь.

– Ты только что сказал, что я похожа на королеву единорогов!

– Да, но я не говорил, что это плохо. Наоборот, вечером оседлаешь одного единорога…

– Мэттью! – голосом учительницы одергивает она меня, а я смеюсь.

– Я так скучал, родная, – шепчу я, а затем наклоняюсь и прикусываю ее губу. Эмили тихо постанывает, а затем мы оба теряемся в сумасшедшем поцелуе, от которого по телу проносится дрожь.

Мы не виделись две недели, пока я был на внеплановых сборах с юношеской школой. И с базы нас сразу же привезли сюда, к «Плазе». Сегодня здесь пройдет аукцион в поддержку фонда помощи детям, по итогам которого «Пингвины» ежегодно собирают кругленькую сумму, жертвуя хоккейную экипировку. В этом году даты немного сместились, потому что мы каким-то чудом вышли в плей-офф, из которого, конечно, сразу же вылетели. Но вся команда в сборе, и это главное. А еще я рядом со своей девушкой. И черт побери, я не могу перестать ее касаться.

– Ты съел весь мой тинт, – оторвавшись от меня, произносит Эмили.

– Твой что? – свожу брови к переносице.

– Помаду, – закатывает она глаза.

– Лучше бы я съел тебя, а не помаду, потому что видит бог, Булка, как я хочу скорее оказаться в нашей постели.

Она улыбается и поправляет мой галстук.

– Может быть, уже пора нарушить твое глупое правило не заниматься сексом в общественных местах?

Скептически на нее смотрю и наклоняю голову.

– Булка…

– Впереди шесть часов аукциона…

– Булка…

Эмили прикусывает губу.

– Боже, какой же ты зануда, Дэвис!

Я притягиваю ее к себе и снова целую, но углубить поцелуй мне не дает властный голос Джессики, громыхающий над нами.

– Так, Тру и Бартлби, мы ждем только вас.