Секира царя Колоксая

— Угу! Видать из господ. Глянь, какая сбруя, двадцать золотых стоит, не меньше, — глазом знатока приценился конюх и добавил: — Ты это, иди-ка в дом, Танели. Раз велели распрягать, значит, ночевать останутся и еду закажут.

Повариха, устало вздохнув, заторопилась в корчму. Новых постояльцев она заметила сразу и мысленно согласилась с приятелем: точно из богатеньких. Одежда неброская, но из дорогой ткани, у девицы накидка шита серебром. Боязно представить, сколько такая стоит! Платок из чистого шёлка. Танели перевела взгляд на мужчин. Высокие, статные, с тонкими чертами лица. Один точно нездешний: рыжий, синеглазый… из Микона. Повариха передёрнула плечами: недолюбливали здесь северных соседей. Другой мужчина свой, местный. Видно, поэтому именно он договаривался с корчмарём.

— Танели, — окликнул её хозяин, — наши гости проголадались. Собери на стол!

Постояльцы тем временем отправились в снятые покои. А повариха — на кухню. Там уже всё кипело и шкварчало. Молоденькая помощница с покрасневшим лицом суетилась у печи. Танели поправила фартук и тоже занялась делом.

А спустя полчаса они все вместе разглядывали трапезничающих господ. Помощница поварихи сдавленно ахнула, разглядывая девушку, открывшую лицо, чтобы поесть. Корчмарь понимающе хмыкнул:

— Хороша, да?

— А глазища-то какие! — вторила ему повариха. — Точно изумруды сияют! Я таких не видела ни у кого.

— Говорят, у северянок бывают.

— Кто говорит?

— Да вон тот, рыжий. Я так понял, они родичи с этой зеленоглазой.

— А третий?

— Кто его знает! Не шибко-то он в разговор кидается! — буркнул хозяин. — Гонору много… А рожа, глянь, какая злая!

И служанки согласно закивали:

— Лихой человек!

— Может, он замышляет недоброе? Хочет убить своих товарищей и богатство ихнее присвоить?.. А девку эту какому-нибудь богачу на забаву продать? — увлечённо предположила повариха.

Незнакомцы за столом вдруг засмеялись, хотя сидели в другом конце зала и просто не могли слышать, о чём шептались хозяева. Перехватив хмурый взгляд черноволосого, корчмарь вздрогнул и отвернулся.

— …Радомир, ты как? Долго давиться будешь?

— Не подавишься тут, — сдавленно произнёс мужчина. — Всяк меня называли, но работорговцем ни разу.

Лан, посмеиваясь, переглянулся с Огнеярой:

— Весёлый народ тут живёт, с выдумкой.

Володарович тряхнул головой:

— Что есть — то есть.

Девушка лишь улыбнулась. Лан нахмурился:

— Устала?

— Скорее, следую вашим советам: сижу тихо и не смотрю по сторонам, чтобы меня приняли за свою.

— А-а-а, — миконец понимающе кивнул.

Казалось, мужчина всего лишь облокотился на стол, беседуя ни о чём. Но за эту минуту обшарил цепким взглядом всю корчму.

— Кто? — как бы между прочим спросил он девушку. — Тот, который через три стола от нас, или те двое у стойки?

— У стойки, — девушка перевела на Радомира напряжённый взгляд. — Мне, наверное, лучше трапезничать в своей комнате?

Володарович чуть слышно хмыкнул, но промолчал. И вообще, как заметила Огнеяра, он больше поглядывал на рыжего волхва, чем на гетайцев, в открытую пялившихся на альвийку.

Первую половину нового дня Огнеяра провела в корчме, пока её товарищи искали следы меча Перуна у местных магов. Она совсем не удивилась, когда Лан и Радомир вернулись ни с чем. Ничего важного волхвы не узнали, кроме уже известного: гутурцы тоже слышали о необычных явлениях на юге княжества. И стали ещё истовее молиться своим богам о защите.

Пообедав, Лан предложил девушке пройтись. Радомир тоже пошёл с ними. Огнеяра с некоторым любопытством разглядывала городские дома, но особого восторга не выражала. Ещё бы! После альвийского Элимейса человеческие города казались неудачной попыткой ученика повторить работу мастера. Радомир видел её снисходительную полуулыбку и немного обижался, но он был не совсем прав. Альвийка не столько любовалась городом, сколько наблюдала за укладом жизни такой чужой Гетаи — страны без магии и ворожбы. И не понимала, зачем отказываться от помощи тех же альвов? Ведь они никогда не желали людям ничего плохого!

Мимо сновали горожане, занятые своими делами и мыслями. Огнеяра давно подметила, что практически все гетайцы смуглые, кареглазые, с длинными чёрными волосами, а вот в одежде они предпочитали светлые цвета. И видунья чётко определяла, где жители Гутура, а где, как и она, приезжие. Особое внимание альвийки привлекли двое мужчин. Они были в тёмной одежде и вооружены. От незнакомцев словно веяло холодом и опасностью. Остальные горожане тоже украдкой поглядывали на них, торопливо уступая дорогу.

— Кто это?

— Охотники, — выдохнул Радомир сквозь зубы.

Девушка побледнела. Она поняла, о чём говорит тарс: охотники за магами. В Гетаи и Горавии весьма уважаемые люди. Последнее десятилетие они действовали сообща, превратившись из разрозненных наёмников в целую организацию со своим управлением и даже кодексом. Самые ярые и безжалостные недруги волшебного мира! Альвийка напряжённо поглядывала на мужчин, шагающих по другой стороне улицы. Радомир взял её за руку:

— Не бойся.