Секлетея

Она закончила школу с высоким средним баллом аттестата – 4,9 балла. Это давало ей возможность сдавать только два вступительных экзамена (русскую литературу и английский язык) в Педагогический институт на факультет английского языка. Без труда справившись с ними, она была зачислена на первый курс факультета английского языка Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина.

Москва, 1978 год

В июне 1978 года в советской Москве произошло нечто невероятное: в центральном выставочном зале московского Манежа открылась персональная выставка художника Ильи Глазунова. До этого тоже были культурные события союзного масштаба – показывали Джоконду в Пушкинском и привозили непонятного Чюрлениса28 в Третьяковку. Такое искусство в СССР всегда было в почете.

Выставка Ильи Глазунова с его особенной русской темой и очень откровенными политическими и историческими картинами стала настоящей бомбой в коммунистической Москве. Огромные очереди целыми днями опоясывали здание московского Манежа, и это вызывало немалое удивление, ведь совсем рядом на Красной площади другая такая же по длине «вечная» очередь стояла в Мавзолей к вождю.

Cмелые картины художника обсуждали на московских кухнях. Осведомленная столичная общественность пересказывала огромную «Мистерию XX века», которую не давали показывать по политическим соображениям: там «все уместились, даже Троцкий, убитые царь с царевичем Алексеем и Солженицын»29. Светские львицы советской Москвы обсуждали его изысканный брак с художницей Ниной Виноградовой-Бенуа, его московскую квартиру и некоторые детали быта. Наибольший интерес вызывало то, что в его доме не принято готовить и что жена совсем не занимается хозяйством – все делают домработницы. Так как он жил на Арбате, недалеко от ресторана «Прага», всю еду для его семьи готовили в этом ресторане, а домработницы ее приносили и подогревали. Сердобольные пожилые москвички из бывших (дворян) обсуждали его трагическую судьбу, ведь ребенком он пережил блокаду Ленинграда и все его родные умерли.

Лита вместе со своей лучшей подругой Мариной Присяжнюк решили обязательно пойти на выставку. На связи Анны Александровны они не надеялись, потому что она старела и уже почти не брала заказы, а кому из ее номенклатурных приятельниц она была интересна без своего ремесла? И подруги решили стоять очередь. Договорились, что Лита будет дежурить с 4 до 6 часов утра, потом ее сменит Марина и отдежурит до 8 утра, а дальше до 10 часов – времени открытия выставки – они будут стоять вместе. После 8 утра длина очереди превышала мавзолейную и толпа становилась особенно агрессивной: зазеваешься – и не попадешь на модную выставку.

Без пятнадцати четыре утра Лита вышла с улицы Неждановой (Брюсов переулок) и пошла по улице Герцена (Большая Никитская улица) к площади 50-летия Октября (Манежная площадь). У входа на выставку уже стояла небольшая толпа энтузиастов, которые, вероятно, дежурили с самого вечера. Часы на Спасской башне прозвонили пять, потом шесть, и пришла Марина. Лита пошла домой позавтракать и переодеться: в СССР было принято ходить на выставки и в театры нарядившись.

На выставке поражало все: иллюстрации к произведениям Достоевского и Лескова, картины блокадного Ленинграда, изображения русской природы и городского пейзажа. До глубины души трогали голубые бездонные глаза его героев, с льдинкой и поволокой.

Много народу толпилось у «Возвращения блудного сына», на которой молодой парень в джинсах – сын безбожников-коммунистов – тянется к Святому Духу и ликам русской духовности: от Серафима Саровского до Рахманинова. И вообще, изображение на картине парня в американских джинсах, которые можно было или купить в «Березке» за чеки Внешпосылторг или у проверенного фарцовщика (спекулянта) или привезти из-за границы, само по себе знаменовало свободу и несоветскость.

Большущий альбом репродукций, несмотря на его дороговизну, было не купить. В залах многие щелкали фотоаппаратами, но качество фотографий было плохим из-за того, что света недостаточно и советская пленка была черно-белой, а цветную пленку тогда в обычных магазинах не продавали.

Лита была настолько всем этим поражена, что не хотела уходить, хотя Марина уже устала и ушла домой. Она прошла по залам еще несколько раз и не находила слов, чтобы описать свои впечатления. На деревянном круглом столике лежала огромная книга для отзывов. В 1978 году компьютеры были только в специализированных вычислительных центрах или научных учреждениях, а Интернет и вовсе еще не изобрели, так что книга отзывов являла собой прообраз современной социальной сети. Она присела на краешек стула, который в одиночестве стоял у стола с книгой отзывов, готовая в любой момент встать и уступить этот единственный стул кому-то более искушенному в искусстве, чем она.

Он подошел к ней и спросил:

– Можно присесть рядом с вами?

– Да, пожалуйста.

Она подняла голову: молодой человек заинтересованно смотрел на нее блестящими светло-карими глазами и приветливо улыбался.