Секрет

– Полагаю, он по-настоящему опасен, но каким-то образом умудрялся нас избегать. В послужном списке закрытое подростковое дело, пара штрафов за превышение скорости, арест по подозрению в убийстве в возрасте двадцати лет. Расследование прекращено из-за ненадежности свидетельских показаний.

– Но ведь он действительно мог оказаться невиновным.

– Имоджен, мне все известно из собственных источников. Кинкейд жесток в принципе. Склонен к насилию. Знаменит безумными поступками.

– И что же такого страшного он успел натворить? – вспомнились дикие вопли Васоса.

– Например, закалывал ножом, снимал скальп, кастрировал, бесследно убирал свидетелей, проводил ампутацию. Кинкейд – тот человек, которого зовут, когда требуется безжалостная расправа. Своего рода свободный художник.

– Разве кастрация не относится к ампутации? Он не похож на криминального гения.

– Он не гений, но, несомненно, отличный солдат: исполняет приказы, какими бы они ни оказались. Не делает скидок на возраст и пол. Ходят слухи, что после него люди исчезают бесследно, раз и навсегда.

– Звучит слегка преувеличенно, – заметила Имоджен. Почему-то хотелось защитить Дина, что казалось странным, учитывая, что несколькими часами раньше она собственными ушами слышала, как он отрезает человеку палец – после того, как оторвал ухо.

– Вся надежда на тебя, Имоджен. Он наверняка что-то знает, и ты должна это выяснить.

Детектив Грей направилась в комнату допросов. Как только вошла и села напротив, лицо Дина расплылось в улыбке.

– Не собираетесь записывать на диктофон, для потомков?

– Вы не арестованы. Просто нам помогаете.

– Кто-то должен сказать это братьям Гримм.

– Если хотите, можно записать для вашей безопасности. Чтобы не исказили показания.

– Я вам верю.

– Итак, что можете сказать об Элиасе Папасе, вашем работодателе?

– Работодатель – слишком сильное слово. Он неплохой парень, всего лишь зарабатывает на жизнь.

– Не знаю, как вы, а я голодна и намерена когда-нибудь попасть домой и, наконец, поесть. Не хочу сидеть здесь; вы тоже не хотите сидеть здесь. Особенно не хочу сидеть здесь с вами.

– Всегда настроены так враждебно?

Имоджен положила на стол папку и достала фотографии Джейн Доу – первой из умерших от передозировки девушек. Кинкейд даже не моргнул. Быстро взглянул на снимок и снова в упор посмотрел на Имоджен.

– Знаете эту девушку? – спросила она.

– Знаю.

– Я уже показывала ее фотографию, и вы сказали, что не знаете.

– Показывали лицо, а не эти снимки.

– Узнали по какой-то особой примете?

– Посмотрите сюда, на красную метку на плече.

– Напоминает ожог.

– Это шрам от лазера. Раньше на этом месте была татуировка, поэтому и запомнил. Татуировка была плохой, но и после ликвидации остался след.

– Ее имя вам известно?

– Старался не связываться с этими девочками. Она была постоянной посетительницей. По-моему, поддерживала отношения с одним из сотрудников.

– Не с Джорджем, случайно?

– Не помню, с кем именно.

– Должна признаться, что удивилась, увидев там Элиаса. Когда вы сказали: «Вернулся в Грецию», – я решила, что это эвфемизм для чего-то более зловещего.

– Я не убийца, Имоджен, – возразил Кинкейд, поправляя испачканную кровью Васоса манжету.

– А я слышала другое.

– Люди любят посудачить. Всем нравятся истории про злодеев.

– Вы злодей?

– Давайте вместе поужинаем, и тогда увидите, кто я такой.

– Этого не будет.

Ей нравилось, как он произносит ее имя: как будто это было не просто слово; как будто он к ней прикасался. И все ее существо отвечало на призыв. Дин наклонился и положил на стол сжатые в кулаки руки. Имоджен посмотрела на сильные руки с просвечивающими сквозь тонкую кожу венами. Он медленно подвинул руки к ее рукам, и она спросила себя, наблюдает ли Стэнтон. Скорее всего, да. Но, может быть, не видит ее рук и того, что пальцы Дина замерли в миллиметре от ее пальцев.

– За нами следят? Кто сидит за этим зеркалом, Имоджен? – спросил Кинкейд, словно прочитав мысли.

Она не знала, пылает ли сама или от него пышет жаром, но очень хотелось, чтобы он продолжал, хотелось ощутить его кожу. Раздался звук открывающейся двери, и она быстро убрала руки. Дин улыбнулся. Детектив-сержант Грей обернулась и увидела старшего детектива-инспектора Стэнтона.

– Думаю, на сегодня достаточно, не так ли?

Кинкейд встал.

– Рад, что цветы вам понравились, Имоджен.

Он слегка поклонился и вышел. Явно понял, какие у них со Стэнтоном отношения. Она не сомневалась. Но если догадался Дин, то кто еще мог догадаться? Все остальные слепы или он чересчур проницателен? Положение тревожило, особенно если учесть, что коллеги носили гордое звание детективов. Имоджен посмотрела на Стэнтона: босс выглядел то ли злым, то ли ревнивым. Или и то и другое вместе. Подбородок чуть заметно дрожал: сжав зубы, он сверлил ядовитым взглядом. Имоджен встала и вышла из комнаты. Подобное поведение казалось невыносимым. Она ему не принадлежала, и он не имел права ревновать. Подумала о его жене и возненавидела себя за то, что сделала. Оправданий не существовало. Постоянно осуждала маму, а сама повторяла ее ошибки.

Глава 21 Расправа

Сейчас