Секрет. Беседы о суфизме

В этом столетии впервые во всей человеческой истории человек живет без символов – и сильно страдает, причем без всякой необходимости. Когда у вас нет символов, вы начинаете терять целостность. Современный человек живет в апатии, в скуке. Он постоянно утомленный, уставший от жизни. Нет ничего, что могло бы поддерживать его целостность, он все время раздроблен на части. У него нет центра, одна лишь периферия. Его бытие не может быть насыщенным.

Так что важно выбрать правильный символ. И не-«Я» гораздо лучше, чем «Я».

Ты спрашиваешь: «Есть ли разница между подлинным „Я“ и не-„Я“»? На самом деле, никакой разницы нет – когда вы приходите к цели, не-«Я» оказывается подлинным «Я». Но до того, как вы достигнете цели, разница существует. Пока вы находитесь в пути, разница есть.

И я предлагаю выбрать негативный символ – при таком выборе гораздо больше вероятность того, что вы достигнете позитивного. Если же вы выберете позитивный символ, вы впадете в заблуждение, и тогда ваше «Я» окажется ничем иным, как ханжеским представлением вашего эго.

Второй вопрос:

Поэзия – это голос чудесного или способ уклониться от приближения к источнику, чувственная форма промедления?

Все зависит от поэта. Поэзия – это просто излияние сердца поэта, его цветение. На розовом кусте вырастет роза – все дело в розовом кусте. Никакой другой цветок, кроме розы, не появится на розовом кусте. Так что все зависит от поэта.

На санскрите, древнем языке Индии, у нас есть два слова, обозначающих поэта. Я думаю, что ни в каком другом языке мира не существует двух слов для обозначения поэта. Одно из этих слов – риши, а другое – кави. Английское слово «поэт» соответствует лишь второму из них, кави. Для первого слова, риши, эквивалента в английском языке не существует. Его переводят как «провидец», но это верно лишь приблизительно.

Будет хорошо, если вы поймете эти два слова. Риши означает того, кто увидел, кто прибыл, того, кто вошел в источник, – и теперь из него исходит поэзия. Он не поэт в обычном смысле, он не сочиняет стихов. Поэзия просто изливается из него. Даже когда он говорит прозой, в ней есть поэзия. И даже когда он молча сидит под деревом, в его безмолвии есть поэзия. Когда он идет, в его походке видна особая грация – в ней есть поэзия. Если он на вас посмотрит, вы обнаружите, что из его глаз изливается поэзия. Если он к вам прикоснется, вы почувствуете, как через его прикосновение в ваше тело перетекает поэзия. Тот, кто прибыл к цели, становится поэзией. Риши – это поэт, ставший самой поэзией.

У поэта бывают лишь проблески. Поэту лишь иногда случается познать, что такое реальность, и это длится лишь мгновение, как вспышка молнии. На мгновение открывается окно – и затем оно снова закрывается. Но этот проблеск взволновал его сердце, и теперь он пытается его выразить, найти правильные слова, правильный ритм. Если он поэт, он будет сочинять стихи, если он художник, он будет рисовать, если он музыкант, он попытается воссоздать тот проблеск в своих песнях или в своей музыке, или, если он скульптор, он попытается превратить глыбу мрамора в свое видение. Но в этом присутствует огромное усилие. Видение исчезло, осталось лишь воспоминание. Вкус все еще на языке, но это лишь отдаленный привкус, и для того, чтобы его выразить, требуется огромное усилие.

Поэт пытается выразить. А риши не может не выражать. Он не прилагает никакого усилия, потому что его переживание – не просто проблеск. Для него это переживание стало самой его душой: это он сам.

Ты спрашиваешь меня: «Поэзия – это голос чудесного?…» Да, поэзия риши – это голос чудесного, голос самого Бога. Вот почему на Востоке мы говорим: «Веды написаны не человеком, а самим Богом». Это просто означает, что через человека говорил Бог, и люди, которых он использовал, служили лишь медиумами, проводниками. Эти слова им не принадлежат, слова исходили от Бога. И так же обстоит дело с Упанишадами и Гитой, так же обстоит дело с Кораном, Библией и Дао Де Цзин.

Коран пришел свыше. Мухаммед был лишь принимающей стороной – он его не сочинял, он его не писал. Коран был написан через его посредство, Мухаммед служил лишь посредником. Бог использовал его точно так же, как вы пользуетесь ручкой, когда пишете, – ручка сама не пишет. Ручку лишь используют, это инструмент для письма, а написанное приходит свыше – оно приходит от вас. Вы пользуетесь своей рукой, чтобы держать ручку, но и рука тоже сама не пишет. Она тоже является инструментом.

Когда говорит Бог, никакого усилия нет – нет обдуманного сочинения стихов или намеренной живописи. В этом случае человек оказывается в состоянии некоего опьянения – он опьянен. Он утонул в Боге, и что-то проистекает. В этом случае поэзия, несомненно, является голосом чудесного, и в ней есть великая тайна. У нее вкус вечности. Это нектар.