Секрет. Беседы о суфизме

И мы еще не стали настолько человечными, не достигли таких способностей, чтобы избежать эксплуатации маленьких детей. Дети – это наиболее эксплуатируемые в мире люди. Точно так же, как сейчас в мире возникает мощное движение за освобождение женщин, когда-нибудь потребуется движение за освобождение детей.

Дети испытывают огромные страдания, никто другой не страдает так, как они. И почти невозможно вывести их из этого положения, потому что они действительно зависимы, действительно беспомощны.

А родители думают, что они любят, но такая любовь – если она сопровождается условиями – это не любовь. Родители пытаются превратить ребенка в христианина, или в мусульманина, или в индуса… Это игра в политику, в которую вы играете с вашим несчастным ребенком. Вы обусловливаете его ум. Вы говорите ему, что хорошо и что плохо, – а вы сами этого не знаете. Вы обусловливаете его ум относительно того, существует Бог или нет, – а вы сами это не выяснили. Вы продолжаете заталкивать в голову ребенка всевозможный хлам своих знаний. Прежде, чем он начнет что-то осознавать, все эти вещи в нем укоренятся. Они создадут у него внутри путаницу, невроз. Всю свою жизнь он будет страдать – из-за вашей так называемой любви.

Прежде всего, это была не любовь. Ребенок был беспомощным, и вам нравилось ему помогать, потому что, когда вы кому-то помогаете, вы чувствуете себя замечательно. Сравнение с беспомощным человеком создает у вас представление о том, что вы сильный.

Именно поэтому людям нравится сочувствовать. Они очень это любят. Если вы в беде, людям очень нравится вам сочувствовать, потому что в этом случае они выше, а вы ниже, они счастливы, а вы несчастны. Они никогда не приходят, чтобы разделить с вами вашу радость, отпраздновать ее. Но если ваш дом горит, то знакомые и незнакомые – все придут вам посочувствовать. В глубине души они этому рады: вы в беде, а они не в беде. Бог был милостив к ним. В глубине души они знают, почему вы пострадали: из-за ваших грехов, из-за всех ваших плохих поступков – именно это и должно было с вами случиться, вы это заслужили. Но на поверхности они вам сочувствуют. А вашу радость они никогда не разделяли, они завидовали.

Когда вы счастливы, люди завидуют. А если люди завидуют, когда вы счастливы, как они могут вам сочувствовать, когда вы несчастливы? Это очень нелогично, в этом нет смысла. Человек, который завидует, когда вы счастливы, будет счастлив, когда вас постигнет несчастье. Вот это логично.

Но он будет выражать сочувствие. В глубине души он будет очень рад тому, что теперь вы получили по заслугам, что вас поставили на место, что теперь вы знаете, кто вы такой. Но на поверхности они сочувствуют.

Людям очень нравятся дети, потому что они беспомощные, и у вас создается представление, что вы сильные, могущественные. И вы играете со своими детьми в самые разные игры власти. Вы стараетесь сделать их своими подражателями. Вы стараетесь навязать им свои идеалы, пытаетесь сделать их своими копиями, отлично зная, что сами вы страдаете, несчастны, – но, тем не менее, вы продолжаете создавать свои копии! И поэтому мир остается несчастным – поскольку родители создают детей. Они сами были несчастными, и они снова создают несчастных людей. Каждый отец хочет, чтобы его сын был похож на него, а каждая мать хочет, чтобы ее дочь была похожа на нее.

Именно так продолжает существовать эта система несчастья. Именно поэтому кажется, что нет никакой возможности сделать людей счастливыми.

Где-то эта последовательность должна быть прервана. Если родители действительно любят своего ребенка, то несомненно одно: они не будут помогать ребенку становиться похожим на них. Они отлично знают, что они жили в несчастье, что они достаточно настрадались. По крайней мере, они попытаются сделать все возможное, чтобы ребенок не был похож на них, чтобы он никогда не страдал, или чтобы он хотя бы попытался жить как-то по-другому. Кто знает, возможно, он не будет страдать. Но одно совершенно ясно: он не должен быть похож на нас. Это главное, что должен понимать по-настоящему любящий родитель.

Он будет давать свою любовь, но не будет давать свои знания. Он будет давать ребенку всю свою заботу и ласку, но не будет навязывать ему свою идеологию. Он не будет делать из него христианина, католика, протестанта, индуса, мусульманина, коммуниста и так далее. Он приведет ребенка к тому, чтобы тот стал самим собой. Он будет делиться своим опытом, но не будет его навязывать. Он будет относиться к ребенку по-дружески. Он не будет играть с ребенком в игры власти.

Однако происходит именно это. Вот почему я говорю, что каждый ребенок приходит в мир как жалкий невольник.

Когда-то Аяз появился при дворе как жалкий невольник, а Махмуд сделал его своим советником и другом.

Мы приходим в мир как чистые холсты, а затем на нас что-то рисуют. Мы приходим совершенно пустыми и чистыми, а затем на нас что-то пишут. Мы становимся в мире чем-то, но приходим как ничто. Мы приходим как никто, а затем мы становимся кем-то.