Секрет Боттичелли. Загадка потерянных и обретенных шедевров

Но меценаты эпохи Возрождения восприняли бы это иначе. К 1490-м годам Боттичелли был звездой итальянского мира искусства. Посланец миланского герцога в своем письме назвал его лучшим художником эпохи, «самым превосходным живописцем на полотнах и на стенах». «Его работы выполнены в лучшей манере и обладают мужественностью и идеальными пропорциями», – писал он[307]. Следующим на очереди, писал посланец, был бывший ученик Боттичелли Филиппино Липпи, чьи «работы обладают более сладостной атмосферой, но не думаю, что в них столько же мастерства». Затем шел Перуджино: «Его работы имеют ангельский и очень сладкий характер», за ним следовал учитель Микеланджело, Гирландайо: «хороший мастер по панно и еще больше по стенам. У его работ приятный характер, и он расторопный человек, выполняющий много заказов». Для ценителей вкуса эпохи «aria virile», «мужественный воздух» Боттичелли был гораздо предпочтительнее «dolcezza», «сладости» его современников.

Для герцога миланского и его приближенных наличие нескольких рук, а также визуальная подпись Боттичелли в виде его миниатюрных святых Тобиаса и Рафаэля свидетельствовали о выдающемся положении художника и его боттеги. Мастерская Боттичелли входила в ту избранную группу, которая сумела достичь массового художественного производства раннего модерна, в то время как очень востребованный художник изо всех сил старался удовлетворить спрос на свои работы. Его имя оставалось мощным брендом. Но неровное исполнение «Святой Троицы» также свидетельствовало о том, что художник уже не был таким скрупулезным и целеустремленным, каким был, когда ворвался в ближний круг Медичи со своим редким сочетанием природного мастерства, деловой хватки и трудолюбия. К 1490-м годам молодой художник, который так быстро и решительно воспользовался поддержкой Томмазо Содерини в 1470 году для заказа «Стойкости», своей первой крупной работы, сильно сдал.

Однако вопреки утверждениям Вазари о том, что у него заканчивались деньги, к моменту смерти иль Магнифико Боттичелли находился в хорошей финансовой форме. Два полных десятилетия щедрых и стабильных заказов были необычайно долгим периодом творческой удачи в те нестабильные времена, а Боттичелли, похоже, всегда был осторожен в переговорах о гонорарах. В 1492–1493 годах ему удалось скопить 153 флорина, что примерно соответствует годовому доходу государственного чиновника или квалифицированного рабочего, по тем временам это была огромная сумма денег для человека без иждивенцев[308]. Что особенно важно, отчет показывает, что Боттичелли зарабатывал деньги на живописи, так что он определенно не был проигнорирован или маргинализирован в мире искусства, как предполагал Вазари. Он систематически откладывал деньги и тщательно инвестировал в недвижимость, хотя Вазари ошибочно изобразил его щедрым и расточительным транжирой[309]. Он не был богат, но не был и беден. Другие художники, особенно Микеланджело и Леонардо, получали более высокое вознаграждение,[310]. но поскольку на 70 флоринов в год можно было неплохо прожить с женой и тремя детьми, бездетный холостяк Боттичелли мог более чем комфортно существовать на свои доходы, которые были примерно вдвое больше[311].

Превосходство художника пошло на убыль после смерти Лоренцо иль Магнифико в 1492 году. Папа Иннокентий VIII также умер в том году, создав вакуум власти во всей Италии и особенно во Флоренции. Лоренцо и Иннокентий были близкими союзниками: в 1487 году старший сын Иннокентия, беспутный Франческетто, женился на дочери Лоренцо, Маддалене, в ответ сын Лоренцо, Джованни, был назначен кардиналом в беспрецедентном (и абсурдном) возрасте тринадцати лет. С преемником Иннокентия, папой Борджиа Александром VI, у Медичи не будет таких теплых отношений.