Секрет Боттичелли. Загадка потерянных и обретенных шедевров

Интуиция Мариано Филипепи относительно его физически ослабленного сына оказалась пророческой. По мере старения Боттичелли все чаще страдал от слабого здоровья. Возможно, столкнувшись с сокращением заказов и потерей постоянных покровителей, он понял, как и его коллега-творец Бетховен много веков спустя, что «синтез невозможен». Гармония, обещанная в его ранних работах, теперь была лишь несбыточной мечтой молодого человека[350]. В этот последний период, в 1495 году, в разгар бурных лет правления Савонаролы, Боттичелли предположительно написал портрет Данте (рис. 16), едва изученную работу, которая стала одним из самых узнаваемых в мире изображений поэта, хотя мы почти ничего не знаем о ее происхождении и обстоятельствах, связанных с ее созданием[351]. Орлиный нос, поджатые губы, выдающийся подбородок – все это говорит о том, что Боттичелли, если он действительно написал этот портрет, был знаком с портретами Данте его предшественников, в том числе Андреа дель Кастаньо и Доменико ди Микелино[352]. Однако ни один из этих художников не пытался создать что-либо хоть отдаленно сравнимое по амбициям и масштабу с циклом «Божественной комедии» Боттичелли. Отдельные иллюстрации содержат множество мини-портретов Данте, некоторые из которых совершенно не похожи друг на друга[353]. По всей вероятности, этот портрет, который, возможно, был сделан для украшения библиотеки ученого, ознаменовал конец непосредственного творческого взаимодействия Боттичелли с Данте как личностью и поэтом, пятнадцатилетний период, который по интенсивности и продолжительности не уступал другим отношениям в жизни Боттичелли, особенно с семейством Медичи[354]. При всех их различиях в социальном классе и формальном образовании Боттичелли и Данте в конечном итоге были родственными душами. Каждый из них потратил почти два десятилетия на один творческий проект, который поглотил большую часть его зрелой творческой жизни: для Данте это его «Божественная комедия», для Боттичелли – его иллюстрации к той же поэме. Их объединял общий диалект, взаимная любовь к родному городу и слишком глубокое восприятие уязвимости прекрасных произведений, которые они создавали во времена необычайных потрясений и жестокости. Боттичелли, возможно, начал работу над иллюстрациями к Данте как pittore senza lettere, неграмотный художник, но к концу он стал полноправным dantista, знатоком Данте.

Согласно Вазари, жизнь после Данте была немилосердна к Боттичелли: «Старый и немощный, он передвигался на костылях… затем, не в силах больше работать, ослабевший и одряхлевший, доведенный до самого плачевного состояния, он ушел из этой жизни»[355]. В 1510 году, в возрасте шестидесяти пяти лет, Боттичелли был похоронен в церкви Огниссанти, в том же районе и в конце той же улицы, где он работал всю свою жизнь, за исключением одного короткого года в Риме. Его могила отмечена простым круглым надгробием с надписью:

Mariani Filipepi filiorum sepulcrum.

Гробница детей Мариано Филипепи.

Как и в иллюстрации к XXVIII песне «Рая» Данте, художник был обозначен не как отдельная личность, а как член семьи Филипепи и сын Мариано. До самого конца самодовольный мастер, известный как Маленький Бочонок, держался в тени, где он и останется на века[356].

Часть вторая Возрождения и ренессансы

Глава шестая Утраченное и найденное в истории

История – единственная область знаний, в которой никогда нельзя начинать с самого начала.

Якоб Буркхардт