Секрет долголетия

Сойфертис не любит работать на заказываемые темы. Он хочет рисовать то, что волнует его в данный момент, и потому чаще всего приносит готовые рисунки, подписи к которым должны придумать наши редакционные темисты. Это часто дается с большим трудом, и бывают случаи, когда редакция объявляет своего рода внутриредакционный конкурс на лучшую подпись к его рисунку.

Сойфертис очень любит рисовать детей. Даже находясь по заданию командования в осажденном фашистами Севастополе, он в грохоте боев умудрился нарисовать веселых ребятишек, которых подсадили бойцы, перегонявшие орудия на новую позицию…

* * *

В тридцатых годах в журнале сотрудничала очень сильная группа ленинградских карикатуристов, работавших еще в дореволюционном «Сатириконе». Поражал легкостью своего динамичного штриха Борис Антоновский — мастер многофигурных композиций, как бы соревновавшихся с работами Константина Ротова. Как-то во время очередного приезда из Ленинграда он по обыкновению пришел в редакцию, высокий, подвижный, со своей располагающей, доброй улыбкой. Я попросил Бориса Ивановича сделать рисунок для «Крокодила» и прислать его в ближайшие дни. «Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? — рассмеялся Антоновский. — Дайте мне, пожалуйста, кусок ватмана». И, пристроившись за круглым нашим столом, в течение часа сделал прекрасный рисунок.

Много рисовал в «Крокодиле» Алексей Радаков. Очень интересна его «Веселая библия», юмористически представляющая историю сотворения мира. Изобразив сотворение Евы из Адамова ребра, Радаков нарисовал бога как жизнерадостного старичка, любующегося своей работой. Любопытно, что облик бога оказался однотипным и у Моора, и у Радакова, и у француза Жана Эффеля в его альбоме «Сотворение мира».

Как-то в 1934 году Радаков явился в редакцию в сопровождении долговязого скромного парня. Подталкивая его вперед, Алексей Александрович гремел басом: «Знакомьтесь, старики! Это будущий знаменитый крокодилец Сойфертис, а звать его Леонид!» И Радаков оказался пророком, чутко оценив талант своего ученика.

Колоритной фигурой из группы ленинградцев, сотрудничавших в «Крокодиле», был Владимир Иванович Козлинский, выдающийся карикатурист, плакатист, видный театральный художник, организатор «Окон РОСТА» в Ленинграде, книжный иллюстратор и педагог-руководитель мастерской Академии художеств в Ленинграде. В «Крокодиле» он начал сотрудничать уже в 1923 году и проработал много лет, будучи мастером острого обличения, в особенности в области международной тематики. Остался в памяти его «Мирный пакт» («Крокодил», 1929), разоблачающий двуличие империалистического «миротворца», одной рукой подписывающего мирный пакт, а в другой руке — за спиной — сжимающего револьвер.

В группе ленинградцев выделялся Николай Эрнестович Рад-лов — талантливый карикатурист, остроумный и язвительный собеседник и рассказчик. И наряду с этим автор серьезнейших исследований в области изобразительного искусства, прекрасный педагог. Это его перу принадлежит знаменитая карикатура «В конторе ЖАКТа» («Крокодил», 1933). Провалился потолок, и в контору домоуправления летят с верхнего этажа жильцы, мебель… Полный невозмутимого спокойствия управдом равнодушно вздыхает: «Ну, вот, опять жильцы лезут насчет ремонта…»

Радлов очень дружил с Михаилом Зощенко. Роясь в старых крокодильских комплектах, я обнаружил целый ряд их совместных работ в нашем журнале на фактическом материале. Для примера приведу четырехкадровый рисунок Радлова из серии «Веселые проекты. Счастливые идеи. Первая гастроль Андрэ Госфикуса». В очень смешной подписи М. М. Зощенко рассказывает, что этот доморощенный факир мог «порубать» шею любому желающему зрителю. Однако в последнем рисунке голова у подопытного зрителя после эксперимента остается невредимой, зато топор смялся в лепешку. «Андрюша Госфикус раскланивается и дает научное объяснение: «Никаких чудес, а просто ловкость рук рабочих павловских заводов (Нижегородской губернии). Топорик выпуска 1929 года…»

Администрация завода прислала в редакцию сконфуженное письмо, обещав принять меры для улучшения качества продукции. Оказывается, и в такой забавной форме можно действенно критиковать бракоделов!

Помнится и другой рисунок Радлова, сделанный в содружестве с Михаилом Зощенко — автором текста. Назывался он «Механический ограничитель» и изображал увлекшегося оратора на трибуне, в спину которого вот-вот воткнется острая вилка. Текст звучал так: «Многие ораторы, дорвавшись до кафедры или трибуны, теряют стыд и совесть и буквально часами не слезают с возвышения. Для механического ограничения времени наши ученые сообразили следующий доступный аппарат. Механическая вилка, связанная системой рычагов с часовым механизмом, слегка укалывает оратора в строго определенное время. Если оратор тем не менее не покинет кафедры, то пущай пеняет на себя…»

* * *