Секрет гробницы фараона

– Ну, я не собираюсь полагаться на случай, – заявил я. – Я останусь тут, пока не рассветёт.

– Думаю, это разумно, – согласилась Миу. – Хотя мне бы хотелось снова обследовать последнюю гробницу. Ра, почему ты решил, что там кто-то был, кроме нас?

– Ты не слышала шорох? Не чувствовала его дыхание? – От одного воспоминания об этом по моей спине снова пробежала дрожь. – Говорю вам, там был Анубис. И это он позвал шакалов.

Снаружи, где-то вдали, завыл шакал, словно вторя мне:

– Анууууууууууууууууубис!

Я вздрогнул.

– Ты повторяешь одно и то же, но я в это не верю. – Миу была категорична. – Если там кто-то и был, могу поспорить, что это был Хайя. Или, возможно, Кенамон.

– Зачем им прятаться в гробнице? – поинтересовался Хепри.

– Может, они прятались от шакалов, – сказала Миу.

– Но как они вообще оказались тут, среди скал? – спросил Хепри.

– Потому что они виновны и пытаются скрыться от властей, – ответила Миу. – Или, возможно, потому что они думают, что сокровища спрятаны где-то здесь, среди утёсов. Где-то, где мы ещё не смотрели.

– Здесь, без сомнения, полно мест, где можно что-нибудь спрятать, – размышлял Хепри. – Скалы испещрены выемками и щелями.

– Кенамон невиновен, – напомнил я им. – Я в этом уверен.

Миу, казалось, совсем меня не слышала.

– Возможно, Хайя шантажировал Кенамона, чтобы тот ему помог.

– А может Хайя сам ограбил гробницу, – возразил я. – Или, возможно, он сговорился с писарем и визирем. Я думал, мы согласились, что их нежелание осматривать гробницу было крайне подозрительным.

– Варианты бесконечны, – произнёс Хепри удручённо. – Иногда мне кажется, что люди слишком сложные…

– Я не думаю, что в гробнице с нами был человек, – грустно сказал я. – Говорю вам, я чувствовал дыхание Анубиса на своей шерсти.

– Ох, Ра… – Миу толкнула меня лапой. – Не начинай опять.

– Но так и было. На самом деле. Мне ещё никогда не было так жутко. – Я уткнулся головой в свои лапы в поисках успокоения. – Как бы мне хотелось вернуться домой, во дворец.

– Сейчас нет смысла думать об этом, – сказал Хепри.

– Ничего не могу с собой поделать, – простонал я. – Что, если мы никогда туда не вернёмся? Что, если до нас доберутся шакалы? Или Анубис?

– Ра, ну пожалуйста! – Миу снова толкнула меня лапой. – Давайте поговорим о чём-нибудь другом.

– О деле, – предложил Хепри. – Давайте поговорим о деле.

– Чего ради? – Я завыл от отчаяния. – Мы никогда его не раскроем. Потому что тут замешаны боги.

– Не замешаны, – настаивала Миу. – И я уверена, что мы сможем его раскрыть. В крайнем случае мы сможем выследить вора по деньгам.

Я сел в недоумении.

– Что ты имеешь в виду?

– У кого бы ни оказалось награбленное добро, теперь этот человек богат, Ра, – объяснила Миу. – В конце концов он выдаст себя тем, что будет тратить слишком много денег.

– В Сет-Маате денег не так уж и много, он будет выделяться, – добавил Хепри. – Если кто-то будет покупать драгоценности или начнет слишком пышно отделывать свою гробницу или свой дом…

– У Хайи пышно отделанная гробница, – сказал я, вспомнив замысловатый узор на потолке. – А у писаря изысканный дом. А Неферхотеп хотел заказать портрет для гробницы у Кенамона, помните? И ещё он заказал очень большую статую у Бека.

– Верно, – подтвердил Хепри. – А Кенамон заставил свою сестру замолчать, когда она спросила, богаты ли они теперь. Я думаю, это мог быть любой из них.

– Только не Кенамон, – пробормотал я.

– Насколько мы знаем, никто из них много не зарабатывает, – продолжил Хепри. – Кажется, я могу понять, почему они соблазнились идеей ограбить гробницу.

– Знаете, я думала, что рабочим в гробницах платят больше, – сказала Миу. – Грустно видеть, что столько семей едва сводят концы с концами.

– Когда видишь, какие прекрасные предметы искусства они создают для фараона, кажется, что они заслуживают большего, – согласился Хепри.

– Да, – вздохнула Миу. – Я не говорю, что грабить гробницы правильно. Но разве правильно хоронить всё это золото, когда в нём так нуждаются люди?

Я смущённо поёрзал лапами в темноте. Мне хотелось иметь красивую гробницу. Но я был согласен, что люди Сет-Маата заслуживали большего – особенно Кенамон.

– Люди так озабочены своими гробницами, – продолжила Миу. – Я просто не понимаю этого. Если спросите меня, что на самом деле имеет значение, так это то, как мы относимся к другим в этой жизни. Это и есть настоящий памятник, и это то, что считает Анубис, когда взвешивает наши души. А не какие-то золотые комнаты в скале.

– Анууууууууууууууууууууууубис! – Завывания снаружи становились громче. – Анууууууууууууууууубис!

В щели в камне показался чей-то нос.

– Они пытаются пробраться сюда, – вскрикнул я, отодвигаясь назад.

– Они слишком большие для этого, – сказала Миу. – Я так думаю. – Но она тоже отступила.

Я втиснулся во впадину в камне и принялся изо всех сил копать вглубь. Часть камня раскрошилась, позволяя мне зарыться ещё глубже.

Хепри как-то странно прищёлкнул крылышками.

– Эй, приятель, – обратился я к нему. – Ты в порядке?

– Я-то в порядке, – ответил он. – А вот этот камень какой-то чудной.