Секрет исчезающей картины

– Я же тебе говорю, что он такой же француз, как и я. Да, он хорошо говорит по-французски, но это же еще ничего не значит. Его просто использовали как предлог, чтобы попасть в квартиру. Ну еще бы, человек приехал из Франции, жаждет увидеть неизвестное полотно Сислея, как же ему его не показать? Ведь одного Филиппка ты бы не пустила?

– Ну, я не знаю…

– У него просто не нашлось бы достаточно убедительного повода! А так все прекрасно. И вполне возможно, что на картину позарился какой-нибудь здешний коллекционер, обещал за нее бешеные бабки и все такое… Во всяком случае, сейчас они побоятся ее вывозить из страны, я просто уверен.

– С чего ты так уверен? – хмыкнула Алка.

– А какая у них гарантия, что мы все-таки в милицию не заявим, а? Никакой! А милиция первым делом попытается перекрыть им возможность вывоза. Нет, они, по логике, должны спрятать ее где-то тут, надежно спрятать, чтоб она, как говорится, остыла! А уж потом, если понадобится, они ее вывезут.

– А если по дипломатическим каналам? – испуганно спросила Наташа. – Они же могут передать ее какому-нибудь дипломату, их ведь не досматривают на таможне, или они могут вовсе дипломатической почтой ее отправить?

– Ну, в таком случае и милиция не поможет! Но это вряд ли… О пропаже картины такого уровня можно уведомить Интерпол, и где бы она ни всплыла… А вообще, что это вы о самом плохом думаете? Надо верить, что мы найдем картину! Обязательно найдем! Я, например, верю! Ладно, хватит болтать, Наташе пора в больницу! Я ее провожу, а у вас какие планы?

– Мне надо к Юлии Арсеньевне! – заявила Степанида.

– А мне домой пора! – опомнилась Алка. – Людка небось уже меня с собаками ищет.

– Хорошо, сейчас разбежимся, а потом… Степа, ты не могла бы сегодня переночевать у Наташи?

– Ой, Степочка, правда? – заверещала Наташа. – Мне даже подумать жутко одной ночевать!

– Могу, – ответила Степанида. – Правда, Матильда может позвонить после спектакля… И перепугаться, куда я подевалась.

– А ты ей сама позвонить не можешь? – спросил Валерка.

– Могу!

– Вот и отлично! Значит, после больницы встретимся и все обсудим.

– Что? – не поняла Наташа.

– Как что? План действий! А кстати, интересно, этот Филя приведет кого-нибудь под видом ментов? Ты последи, Степа, ладно?

– Попробую!

И они разошлись.

Глава VII ТЕ ЖЕ И КОСТЯ

– Стешенька, что случилось? Ты такая бледненькая! – забеспокоилась Юлия Арсеньевна.

– Да нет, ничего…

– Ты раздевайся, раздевайся, сегодня «гонять» никуда не нужно. Леночка заезжала, привезла продукты. А ты что-нибудь ела?

Степанида вспомнила, что у нее с утра маковой росинки во рту не было, но сказать постеснялась.

– Спасибо, я ела… А что надо делать?

– Сейчас мы с тобой все-таки поедим, я проголодалась, а одной есть скучно. Ты ведь составишь мне компанию, правда?

– Хорошо, – улыбнулась Степанида.

– Вот и славно. Иди поставь чайник.

Когда они уже сидели за столом, Юлия Арсеньевна спросила:

– Стеша, у тебя ничего не случилось?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что ты сегодня какая-то не такая… Глаза грустные. Ты не заболела?

Юлия Арсеньевна протянула руку и пощупала Степанидин лоб.

– Нет, температуры, слава богу, нет. Ты, Стешенька, не стесняйся, если у тебя какие-то неприятности, вдвоем мы с ними легче справимся. Что-нибудь в школе?

И такое неподдельное участие звучало в ее голосе, такая забота, что Степанида не выдержала:

– Юлия Арсеньевна, я вам одну вещь скажу! – прошептала она. – Только вы никому не говорите, ладно?

– Обещаю!

– Юлия Арсеньевна, у Натки Истоминой страшная беда!

– Боже мой, что-то с ее мамой? Она умерла? – в ужасе воскликнула старая дама.

– Боже сохрани! Нет, что вы…

– Что-то с отцом?

– Ни боже мой! Нет! Но… У нее картинку уперли!

– Сислея? – испуганно проговорила Юлия Арсеньевна.

– Ага, то есть да. Сислея.

– Какой кошмар! Но как? Каким образом? Кто?

Степаниде не хотелось рассказывать странную историю с первым исчезновением картины, и она рассказала только то, что случилось сегодня.

– Филипп Аркадьевич? Нет, я его не знаю. Но, по-моему, необходимо заявить в милицию.

Степанида привела ей все доводы, которые выдумал Валерка, чтобы не заявлять в милицию, и, как ни странно, они показались Юлии Арсеньевне достаточно убедительными.

– Но неужели вы надеетесь сами вернуть картину?

– Я-то нет, а вот Валерка… Но он здорово в таких делах разбирается. Он с Мотькой и с Асей сколько дел раскрыл![1]

– Да-да, я слышала об их подвигах… Но неужели это все правда, а не девчоночьи фантазии?

– Какие фантазии? Что вы! Я сама уж в двух делах участвовала… Ну, вернее, в одном, другое просто уже при мне было, и его Аська с Валеркой раскрыли.

– Ты уже участвовала в каком-то деле?

– Еще в каком! Мы такую матерую бандитку выследили!

И Степанида рассказала Юлии Арсеньевне историю с салоном красоты.

– Невероятно! – воскликнула та. – Просто невероятно!

– Вы не верите? Вот Матильда вернется, спросите у нее!

– Да что ты, Стешенька, я, разумеется, верю тебе. Да, чего только в наши дни не бывает! А ты храбрая. И еще мне знаешь что понравилось?

– Что?