Секрет каллиграфа

Салман надолго запомнил, как это бывает, когда сердце вдруг перемещается внутрь черепной коробки. Он не был чужим в этом доме, приходил к Караму и уходил из него, когда заблагорассудится. Парикмахера Бадри он тоже встречал здесь часто. Но сейчас, заглядывая из коридора в приоткрытую дверь спальни, Салман увидел нечто в высшей степени странное. Бадри лежал на кровати под его шефом и нежным голоском кинодивы повторял: «Еще, еще…» В свои четырнадцать лет Салман не понимал, что происходит в спальне. В горле у него пересохло, и каждый глоток колол, словно наждачная бумага. Салман осторожно повернулся и покинул дом. Лишь на улице до него дошло, что он стал свидетелем любовной игры, в которой Бадри отводилась роль женщины. Разумеется, ему уже приходилось слышать слово «голубой», но до сих пор он воспринимал его как оскорбление и не задумывался над его смыслом.

Салман знал, что выглядит сейчас бледнее обычного. Щеки покрылись ледяной испариной. Он притаился за дверью, пока мужчины шумно мылись в ванной. Лишь когда все стихло, Салман выпрямился и три раза постучал входным молоточком.

Прошло довольно много времени, прежде чем ему открыл испуганный Карам.

— Что-нибудь случилось?

— Нет-нет, — заговорил Салман, захлебываясь слезами. — Но моя мать больна. Мне срочно нужно двадцать лир. У нее… у нее… тяжелая форма пневмонии. Я верну вам с процентами.

— Подожди.

Карам исчез, но вскоре снова появился, на этот раз в новой голубой пижаме. Он протянул Салману купюру в двадцать лир и еще пять монетами.

— На пять лир купишь матери фруктов. Это мой подарок. Остальное вернешь.

Салману захотелось поцеловать Караму руку, но тот быстро погладил его по голове и снова исчез со словами:

— Хорошенько закрой за собой садовую калитку.

Мальчик слышал, как он запер дверь на два оборота.

Приняв лекарство, мать впервые за долгое время уснула спокойно.

Но Салман все крутился с боку на бок и мучился вопросом: почему его начальник, имея такой дом и деньги, любит не женщину, а мужчину? И на что ему эта гора мускулов с напомаженными волосами? Бадри даже двигаться толком не умел. Когда он поднимал ко рту чашку с кофе, создавалось впечатление, будто она весит десять килограммов.

Когда Салман рассказал Саре о том, что видел в доме Карама, та, как всегда, всему нашла объяснение.

— Любовь — это карнавал, — сказала она. — Должно быть, Господь второпях вложил сердце женщины в тело мужчины.

Салман удивленно вытаращил глаза, и она попробовала выразиться точнее:

— Это как в хамаме, когда банщик по ошибке отдает одежду одного посетителя другому. — Тут она вздохнула. — И у Саида тоже сердце женщины, потому-то его так любят все мужчины.

Тут Сара закатила глаза и сияюще улыбнулась, изображая красавчика Саида.

— У Бога тоже случаются оплошности, — продолжила она. — Неудивительно, ведь Ему приходится поддерживать порядок во всей Вселенной.

Тут девочка перечислила по меньшей мере с десяток случаев Божественных ошибок.

Сара была непостижима. Салман искренне восхищался ею. Школа, в которой она училась, находилась в ведении монашек Безансона, которых Сара не уставала радовать своими успехами. Салман уже представлял ее врачом где-нибудь в Африке или медсестрой в резервации индейцев. Услышав об этом, Сара только рассмеялась в ответ.

— Глупый, — сказала она. — Индейцы как-нибудь обойдутся без меня. Я буду учительницей, выйду замуж и рожу двенадцать детей, из которых один станет мясником, другой пекарем, третий столяром, четвертый слесарем, пятый парикмахером, шестой сапожником, седьмой портным, восьмой учителем, а девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый — полицейским, цветочником, врачом и аптекарем, чтобы я ни в чем не нуждалась в старости.

Впоследствии она действительно снискала себе славу одного из лучших педагогов страны и вышла замуж по большой любви за водителя автобуса, который до конца своих дней боготворил ее. Двенадцать их детей выучились на ремесленников, учителей и торговцев. Одна из дочерей Сары стала врачом, другая адвокатом. Вот только мясником быть никто не пожелал.

Со временем Салман узнал, что его начальник в тот день, когда они с Пилотом вытащили его полумертвого из реки, пострадал не из-за женщины, а из-за молодого мужчины. Он назначил юноше свидание, на которое вместо него явились два его брата с целью убить Карама.

Разносчик Дарвиш тоже числился среди его любовников, и Карам оставил его работать в кафе, после того как они расстались. Однако Дарвиш до сих пор любил Карама. Он был женат и, несмотря на равнодушие к женскому полу, сделал семерых детей.

Салман уже начинал чувствовать симпатию к силачу Бадри и втайне сочувствовал женщинам, которым никогда не достанется эта гора мускулов. Бадри мог не только поднять Салмана одной рукой, но и носить его в зубах. Для этого Салман должен был лечь на пол и напрячься, а Бадри брал его зубами за ремень и поднимал. При этом на затылке атлета набухали жилы толщиной с палец.