Секрет китайской комнаты (СИ)

В эту секунду Ханзе резко отвернулся. Обошел стул, не сводя взгляда с Кайто, и, затем, Хэби ощутила, как медленно его рука коснулась ее. Она понимала, что он собирается делать. Это будет очень больно. Надо закусить губу. Надо не закричать. Надо сдержаться, чтобы выбесить его, чтобы он убил их уже и закончил.

— Последний шанс, Кайто. На кого вы работаете?

— Ведешь себя несерьезно, — прошипела она.

— Три… Два…

— Стой! — взвизгнула она, и Ханзе улыбнулся.

— Один.

В следующую секунду лезвие ножа резко надавило на кожу. Сначала просто некомфортно, неуютно, затем боль переросла, стала жгучей, так, что она не сумела сдержать стона. Крепко сомкнула губы, но ощутила, как по щекам потекли слезы. Ханзе знал, что делал. Умел. Надавил так, что легко сломал кость мизинца и отрезал его.

Ужасно, ужасно, ужасно…

Все внутри сжалось, и Хэби поджала босые пальцы ног, чувствуя, что еще немного — и не вытерпит. Она была морально готова к пыткам, но как же это было больно. Боже. Если боги и правда существуют, пусть они даруют ей покой. Дадут наконец умереть, чтобы не пришлось этого выносить.

Боже, боже.

Но боги не ответили. Остались глухи к ее молитвам.

Лишь лампа моргнула.

Повертев в руках отрезанный мизинец, Ханзе легким движением швырнул его прямо на колени к Кайто.

Она не видела его лица. Наверное, побледнел. Он ведь был хорошим человеком, и ему наверняка было ужасно от одной мысли, что его молчание стоило этого.

— Что? Хочешь, чтобы я и дальше разделывал твою подружку? Она скажет тебе спасибо?

— Не думаю, — голос Кайто сквозил нервозностью. — Надо было резать другой. Раз уж дружил с Додомеки, а та шарила за ретро-игры. Вышла бы такая отсылка.

Он пытался шутить, сделать обстановку чуть менее накаленной.

Но Хэби резко вскинула голову. Распахнула глаза — потому что знала, к чему это приведет. Она видела, как медленно сползает с губ Кайто ухмылка, как в глазах появлялось что-то, ранее невиданное ею у него, и услышала, как позади, медленно, явно с улыбкой, было произнесено:

— Без проблем. Конечно!

В этот раз она уже не сдержала крика.

Боже, боже, как больно. Поскорей бы все это закончилось. Но она так не хочет умирать. Боже, за что им все это.

Боже, боже.

— Ну, давай, Кайто! — торжественно прозвучало в давящей тишине. — Ухо, глаз? Что еще! Тут много всего, ну же! — рука Ханзе опустилась ей на грудь, скользнула ниже, к животу. — Тут много всего, поверь мне, Кайто. Я могу делать это так долго, как мне этого захочется. Может, тебе нравится гуро? Я знаю, есть такие извращенцы.

Лезвие ножа надавило на кожу живота, и Хэби ощутила — еще чуть-чуть, и вонзится. Она мучительно застонала, закусив губу до крови.

Никакого ответа.

Провал.

— Кайто? Ну? Всего одно слово — на кого вы работаете. Имя, организация. Ну же. Что, язык прикусил?

Нож вошел глубже.

По краям зрение начало темнеть. Скоро это закончится. Ох, если бы только это закончилось. Кажется, на секунду она даже отключилась, потому как в следующий раз, когда она подняла голову, Ханзе был уже рядом со столом. По лицу стекала вода. Видимо, плеснул. Сложно было сказать. Из-за боли в голове помутилось, и она уже перестала различать грани воображения и реальности.

— Не время отключаться. Кайто? Еще восемь пальцев осталось. И такая прекрасная кожа… Чем ты за ней ухаживаешь? Сколько не пытаюсь, пальцы стираются об деку…

Его рука легла на рукоятку ножа, все еще торчавшего у нее из живота, и слегка надавила.

Не отключайся, не отключайся, не отключайся….

— Ты… — Ханзе резко обернулся на нее, с видом, будто только этого и ждал. — Нахер иди…

— О-о-о!.. Стадия бессильной злобы, наконец-то мы к ней перешли! Ну так, Кайто? — он вновь обернулся. — Скажешь?

— Ты… Жалкий… кусок дерьма…

С каждым новым словом дыхание сбивалось, но она была готова это сказать.

Упоминание «Хорин» и странное возбуждение Ханзе при этом, видение умершей Хорин Аи в киберпространстве… Все это постепенно складывалось в одну общую маленькую картину.

— Порыскал по моему досье… Нашел… — Хэби закашлялась, — ту зацепку. Про корпорацию «Хорин»… Ты ведь… был ее фанатом, да?.. Той женщины, из моей корпы… Хорин Аи…

Как тяжело давалось каждое слово.

Ханзе смотрел на нее, не мигая. Даже не улыбался.

Затем, резко наклонился. Крепко сжал подбородок пальцами и заставил поднять голову. Их взгляды пересеклись, и со сладкой улыбкой Ханзе отметил:

— А ты много в себе скрываешь. Очень много.

— Каков фанат… такой и… идол… Все в нашей корпе… слышали про ту атаку… в девяносто седьмом… И что она померла из-за нее… Но ходил слушок… Что это не террористы ее убили, а ее же дерьмовый софт… Который она написала-а-а!

На последнем слове она взвизгнула, когда Ханзе резко провернул нож в животе. В глазах начало темнеть. Но Хэби увидела, как сузились у него зрачки, словно в бешенстве. Задела больное, значит.