Секрет книжного шкафа

– Мне бы так хотелось нормальный кусок мяса, – тараторит Анна. – Позавчера у нас подавали мясной рулет, но его замешали с хлебом и макаронами. А на десерт – один только манный пудинг.

– Один манный пудинг? – смеется Лýка. – Какой кошмар!

Анна закатывает глаза, потом молча наблюдает, как он пробует угощение. На лице загар от сентябрьского солнца, под ногтями – траурная чернота. Когда Лýка перехватывает ее взгляд, она смущенно отворачивается.

– Ну, и чем ты сегодня занимался?

Лýка тянется за бутылкой крюшона, но на полпути вздрагивает и хватается за спину.

– Боронил перед посевной, – рассказывает он, выдохнув.

– Болит?

– Немного. Да ничего, пройдет. А ты что делала?

Тряхнув головой, Анна задумывается. Ей кажется, будто все дни напролет она только и делает, что дожидается вечера.

– Читала. И навыки стенографии отрабатывала. Есть новости из Италии?

Откусив кусок бутерброда, Лýка оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что они одни.

– Пока нет, – тихо отзывается он. – Как я рад, что Бадольо [17] сдался британским и английским войскам. Я думал, что после наступления союзников на Италию война там закончится, но немцы дали отпор. Ходят даже слухи, что они освободили Муссолини.

– По радио об этом не говорили. Откуда ты все узнаешь?

Лýка пристально смотрит на нее:

– Этого я тебе сказать не могу.

– Почему?

– Потому что это рискованно. Я не должен был тебе ничего говорить.

– Ты что, мне не доверяешь?

Лýка умолкает.

– Я кое-что слышал, – говорит он наконец. – О твоем отце.

– И что же?

– Что он сотрудничает с нацистами.

Анна плотно сжимает губы. Замечание Лýки застигло ее врасплох.

– Ты наводил справки про мою семью? – с укором спрашивает она.

– Нет, – отвечает он. – Я не интересовался, само всплыло. Но это ведь так?

– А почему ты беспокоишься? Думаешь, наябедничаю? Донесу, чем ты с друзьями занимаешься?

– Да нет, конечно.

Анна начинает убирать еду. Она быстро заворачивает сыр в холщовую ткань, а когда Лýка вновь касается ее рукой, отталкивает его.

– Анна, – просит он.

– Знаешь, что самое ужасное? – выпаливает она, отводя взгляд. – То, что ты думаешь, будто я не понимаю, насколько это секретная информация.

Убрав еду в корзинку, девушка встает.

– Ну, пожалуйста, я не хотел.

– Ты заблуждаешься насчет отца, – продолжает она. – Он вовсе не сотрудничает с нацистами, просто волею судьбы продает в Германию железную руду. Отец начал свой бизнес много лет назад, задолго до того, как разразилась война. Но с Гитлером его ничего не связывает.

– Прости, – просит Лýка, поднимаясь за ней следом. – Я сболтнул глупость. Не уходи! – умоляет он Анну и начинает рыться в карманах своего плаща, пока не находит брошюру, которую протягивает девушке.

– Что это? – с недоверием спрашивает Анна.

– Прочитай, – предлагает Лýка.

Она держит перед собой брошюру и в сумеречном вечернем свете пытается различить текст.

– Школа медицинских сестер города Мальмё.

– Ты знала, что там есть такая?

– Нет.

– Но ведь это было бы прекрасно! – восклицает он. – В будни ты можешь жить в школе, а на выходных – приезжать домой.

Анна кивает, хотя ей известно, что родители ни за что не согласятся на ее переезд в Мальмё. Ну или, по крайней мере, не с целью обучения на курсах медсестер.

– Спасибо. – Она пытается изобразить улыбку. – Это очень любезно с твоей стороны.

– Разве ты не рада?

– Да нет, рада, конечно.

– Тогда в чем же дело?

Анна мотает головой:

– Дело не только в воле матери и отца, которые хотят, чтобы я оставалась здесь. По их мнению, медсестра – не подходящая профессия для девушки моего круга. К тому же они считают, что я не справлюсь.

– Конечно, справишься!

– Не знаю, – говорит она, вертя в руках брошюру. – Может быть, они и правы, считая меня избалованной. Я не привыкла к физическому труду и даже не знаю, как буду воспринимать вид крови. А вдруг я буду падать в обморок при каждой встрече с пациентом?

– Нет, к такому привыкаешь.

– Мать считает, что я должна получить более подходящую для меня профессию – например, стать секретарем директора банка.

– А ты сама-то хочешь работать секретарем?

– Подозреваю, что это несложно.

– Ну, наверное. Но ты бы предпочла работу медицинской сестры?

– Да, но иногда приходится принимать мир таким, какой он есть.

– Знаешь, почему началась война? Потому что сотни тысяч людей поступили, как им сказали, а не так, как сами в глубине души считали правильным. Если мы позволим подчинить себя, нам никогда не стать свободными. Настали новые времена. Ты вольна делать все, чего тебе хочется, – продолжает он. – И не должна во всем слушать своих родителей. Segui il tuo corso, e lascia dir le genti [18]. Махни рукой на других и иди своим путем.

Анну бросает в дрожь от его пронзительного взгляда.

– Тебя послушать – все так просто, – вздыхает она.

– Но это действительно просто. Слушай свое сердце.

– Ты пойми: я несу ответственность перед родителями. Они обеспечили мне привилегированные условия, каких еще поискать. Не могу же я все оставить из-за какой-то навязчивой идеи. Может, работа медицинской сестры мне и не по плечу вовсе?