Секрет механической птицы

Мои ноги болтаются в воздухе, и воздушный змей пикирует вниз через моросящий дождь прямо к реке. Мэри тянет рычаг, и воздушный змей снова взлетает в воздух и начинает подниматься ещё выше. Не знаю, как, но мы поворачиваем и задеваем угол здания. Змей дрожит и наклоняется, а потом снова поднимается вверх, пролетая прямо над крышей соседнего дома.

Мой желудок остался где-то на крыше, а тело поднялось на много миль в воздух. Никогда прежде я не ощущал ничего подобного, и это удивительное чувство!

На секунду воздушный змей замирает над двором, словно ястреб.

Я вижу, как внизу разгорается огонь, а дядя Тода волочит по двору гробы. В некоторых из них лежат покойники.

Мэри смеётся рядом со мной, её волосы струятся вокруг лица и плеч, платье усеяно розами из крови – не знаю, моей или её.

Но тут раздаётся выстрел, перекрывающий жужжание пчёл.

Полковник стоит на крыше, дуло его револьвера дымится. Он целится в нас. Очередной залп, и пуля свистит в воздухе, ударяясь в шёлк прямо у меня над головой. Под ногами полковника бушует огонь. С высоты он похож на какого-то безумного демона, стоящего над адским пламенем. Задняя стена чердака почти исчезла.

Ещё одна пуля со свистом пронзает ткань. Мне нужно больше высоты или расстояния, но я не могу контролировать машину. Ветер подхватывает нас и снова бросает к зданию, но, смеясь и откашливаясь, мы поднимаемся на струях горячего воздуха всё выше и выше.

Я смотрю вниз и вижу, что полковник улыбается. Он снова поднимает револьвер, и на этот раз мы так близко, что в нас может попасть даже ребёнок. Он целится: время на его стороне. От стен чердака поднимаются клубы дыма, но полковник не двигается, и лишь ухмылка на его лице становится всё шире.

Я закрываю глаза. Я в небе, но…

– А-а-а!

Из дыма возникает женщина в зелёном платье. Она балансирует на крошечном островке среди пламени. Это Колумбина: она выглядит ещё безумнее, чем всегда, её почерневшее и обгоревшее платье свисает с плеч. Редкие ярко-рыжие волосы опалены, глаза сверкают.

Полковник стреляет, но она хватает его за руку, револьвер наклоняется, и пуля проходит сквозь шёлк прямо над головой Мэри. Я смотрю вниз и вижу, что Колумбина что-то кричит мне, но её слова поглощает треск пламени.

Задыхаясь, покрытые горячей густой сажей от древесного дыма, мы поднимаемся всё выше на волнах жара, в то время как они борются внизу, почти поглощённые огнём, и языки пламени вырываются из-под пола у них под ногами.

Полковник поворачивает револьвер, чтобы выстрелить в Колумбину, но она так крепко хватает его за куртку, что он не может пошевелиться, а потом с невероятной силой, в существование которой я ни за что бы не поверил, она тянет его к себе, и они вместе бросаются через стену чердака в бушующее внизу пламя.

Я вижу, как они падают. Огонь охватывает платье Колумбины, и вокруг неё расцветают оранжевые языки пламени, окружая её волосы золотой короной.

И хотя полковник крепко держит её за руки в странном объятии, его холодные голубые глаза обращаются ко мне и пристально смотрят на меня, пока он не исчезает из виду.

* * *

Мы похоронили Тода. Мы все вместе были на его похоронах. Мэри и Полли сшили ему саван из тончайшей кисеи, вышитый голубыми незабудками.

Битти сидела на дрогах и держала цветы.

Мама шла во главе процессии.

Бабка бормотала заклинания.

Они хотели похоронить и Колумбину, но не смогли найти её тело на месте пожара.

Поэтому мы обвязали белые лилии зелёными лентами и положили их вместе с Тодом на кладбище в Уайлдкомбе.

Потом мы вернулись домой и съели пирожные с тмином, выпили горячий лимонный напиток, и я отправился в свою комнату и заплакал.

Мистер Кац покинул город до окончания похорон.

Он очень спешил.

Он оставил свою скрипку, и Мэри принесла её в подарок дяде.

Только в конце февраля мы с Мэри узнали, как выиграть приз. Полли прочитала все газеты и написала для нас письмо, приглашая герцога Роузберри посмотреть на наш полёт.

В ясный весенний день, когда из-под земли появились подснежники, мы отнесли воздушного змея на вершину Лэндсдауна. Папа и дядя Тода везли его на похоронных дрогах, запряжённых двумя чёрными лошадьми.

Мама угощала нас сыром и яблоками.

Появились двое мужчин в красивых сюртуках и отмерили на земле восьмую часть мили. В руках у них были бинокли, и с ними приехали слуги.

– Две попытки, – сказали они. – У вас есть две попытки.

Пока мы готовились, они зевали и смотрели по сторонам со скучающим видом. Очевидно, они не верили, что мы можем победить.

Мэри была настроена очень серьёзно и решительно. Она проверила всё: стёжки, подпорки, угол наклона лопастей.

Полли залатала дырки от пуль кусками зелёного шёлка, так что воздушный змей стал ещё больше похож на мотылька.

Все собрались на краю кладбища, чтобы смотреть на полёт.

– Давай, Атан, – сказала Мэри, держа в руках провода электрического ящика. Её лицо было в потёках масла и слезах. – Удачи!

Но я знал, что удача мне не нужна. Я знал, что машина полетит. Я всегда это знал.