Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Выжить в арктических условиях без утраченных технологий было очень трудно, однако полярным инуитам не удалось их самостоятельно восстановить. Хотя инуиты видели в детстве, как все эти технологии применялись, и понимали, что численность их народа резко сокращается, ни старшее, ни совершенно новое поколение не сумело ответить на призывы Матери-Нужды и заново изобрести каяки, остроги, композитные луки и длинные коридоры при входе в жилище. Эти хитроумные технологии культурно эволюционировали на протяжении многих поколений и в результате процесса кумулятивной культурной эволюции обросли всевозможными тонкостями, имплицитно зависевшими от неочевидных и даже противоречащих интуиции инженерных принципов. А чтобы отмести любые сомнения в том, что инуитам и в самом деле было не обойтись без утраченного ноу-хау в полном объеме, подчеркнем, что стоило им воссоединиться с коллективным мозгом более широкой популяции, как они мгновенно восстановили забытые технологии, и началось это со случайного появления в их краях обитателей Баффиновой земли¹.

Эта простая историческая зарисовка помогает нам разглядеть один из секретов нашего успеха – и одновременно найти у себя ахиллесову пяту. Как только индивиды приобретают в ходе эволюции способность учиться друг у друга с достаточной точностью (надежностью), у социальных групп, состоящих из таких индивидов, развивается то, что можно назвать коллективным мозгом. Этот коллективный мозг наделен способностью создавать все более эффективные орудия и технологии, а также другие разновидности нематериальной культуры (например, ноу-хау), которая зависит отчасти от размеров группы и от развития сети социальных взаимосвязей между индивидами. Наш вид изобрел такие сложные технологии и добился такого колоссального экологического успеха благодаря коллективному мозгу, действующему на протяжении поколений, а не благодаря врожденной изобретательности и творческим способностям индивидуальных умов. Даже тем, кто оказывался на грани гибели, знал об этом за несколько недель или месяцев и мог подготовиться, не хватало ума, чтобы создать орудия, необходимые для выживания, в том числе самые элементарные: этому учит нас опыт экспедиций Бёрка и Уиллса, Франклина и Нарваэса. Наш коллективный мозг – порождение синергии, созданной обменом информацией между отдельными людьми.

Изложим эту мысль в предельно упрощенном виде. Как мы уже знаем, люди с самого детства обращают особое внимание на самых умелых, компетентных, преуспевающих и уважаемых членов своей общины и более масштабных сетей социальных взаимодействий и стараются учиться у них. Отсюда следует, что новые, усовершенствованные методы, навыки и техники часто начинают распространяться по популяции, поскольку их копируют младшие или менее преуспевающие члены группы. Все это совершенствуется в результате как преднамеренных изобретений, так и удачных ошибок и новых комбинаций элементов, скопированных у разных людей. Культурное обучение у людей происходит избирательно, а это означает, что в процессе передачи знаний в группе и от поколения к поколению многочисленные ошибки, рекомбинации и преднамеренные модификации, которые не привели к успеху, отсеиваются, а те, которые привели, сохраняются и распространяются².

Важнейшую роль в этом процессе играют размеры группы и социальные взаимосвязи между отдельными ее членами. Самое очевидное объяснение роли размера группы состоит в том, что чем больше умов, тем больше удачных ошибок, новых комбинаций, случайных озарений и преднамеренных улучшений они способны породить. Чтобы максимально наглядно себе это представить, подумаем, как размеры группы влияют на вероятность что-то изобрести – скажем, оперение для стрелы. Предположим, вероятность, что один человек самостоятельно придумает концепцию “оперения стрелы” – случайно или в результате целенаправленных усилий, – составляет один раз на тысячу жизней. Тогда вероятность, что в группе из десяти человек по крайней мере один на протяжении жизни этих десятерых придумает, что стрелу можно оперять, составит 1 %. Значит, у группы из 10 человек в среднем уйдет 100 поколений, чтобы сделать такое изобретение (2500 лет). Если в группе 100 человек, вероятность, что по крайней мере кто-то один изобретет оперение стрелы на протяжении жизни одного поколения, составляет уже 10 %. Следовательно, в среднем группе потребуется 11 поколений, чтобы создать оперение стрелы (275 лет). Для 1000 человек вероятность, что изобретение будет сделано при жизни одного поколения, составит 63 %, а в среднем они это придумают за 1,6 поколения (40 лет). Если удастся объединить 10 тысяч умов, оперение стрелы будет получено за одно поколение (строго говоря, с вероятностью 99,995 %). Поэтому чем больше группа, тем выше у нее потенциал для более быстрой кумулятивной культурной эволюции, особенно если учесть, что эффект еще больше усугубляется тем, что многие изобретения требуют сочетания нескольких элементов, а следовательно, темп их возникновения зависит от самого медленного элемента.