Культурное обучение действует настолько мощно, что способно и снизить субъективное восприятие боли, и изменить физиологическую реакцию на боль и на ее угрозу. Оно может даже сделать боль желанной. Например, бегуны вроде меня наслаждаются процессом бега, однако нормальные люди считают, что бегать неприятно и даже мучительно и что этого следует избегать. Подобным же образом тяжелоатлеты любят, когда после хорошей тренировки у них ноют мышцы. Им приятно, когда больно. Те, у кого есть дети, – я, например, – вероятно, знают, что иногда ребенок, упав, смотрит на родителей, чтобы узнать, как они отреагируют. Если родители только улыбаются или смотрят как ни в чем не бывало, ребенок, скорее всего, просто встанет и побежит дальше. Если же родители поморщатся, потому что эмпатически ощутили падение, ребенок с большей вероятностью разрыдается, и его понадобится утешать. Иногда боль бывает полезной, поэтому мы, люди, должны научиться различать “хорошую” боль (после тренировки) и “плохую” (от колотой раны). Экспериментальные исследования показывают, что
Психолог Кен Крейг, мой коллега по Университету Британской Колумбии, напрямую проверил связь между культурным обучением и болью. Команда Кена сначала подвергла участников исследования последовательности ударов током, с каждым разом все сильнее и потому болезненнее. Одни участники при этом видели, как другой человек – “стойкая модель” – подвергается тем же ударам сразу после них, а другие не видели никого. И участник, и модель каждый раз должны были оценить, насколько болезненным был удар током. Однако стойкие модели были тайными сообщниками экспериментатора и всегда оценивали боль примерно на 25 % ниже, чем участник. Потом модель уходила, а участника подвергали нескольким ударам током в случайном порядке. Болезненность второй серии ударов участники, видевшие стойкую модель, оценивали вдвое ниже, чем те, кто ее не видел. Любопытный результат, но я бы опасался, что участники только говорили, будто удары не такие болезненные, чтобы не показаться экспериментатору слабаками по сравнению со стойкой моделью.
Однако оказалось, что дело не в этом. Кен показал, что оценки были отнюдь не субъективными. У тех, кто видел стойкую модель, объективно снижались (1) электрокожный ответ, то есть организм переставал реагировать на угрозу, (2) частота сердечных сокращений (причем сердце билось ровнее) и (3) показатели стресса. Культурное обучение со стороны стойкой модели
Биологическое воздействие колдовства и астрологии
Ноцебо – противоположность плацебо. Это “лечение”, в результате которого “пациент”, он же “жертва”, ожидает, что ему так или иначе станет хуже. Ноцебо исследованы значительно хуже, чем плацебо, вероятно, из-за этических вопросов, связанных с тем, что у испытуемых могут усугубиться болезненные симптомы, и из-за отсутствия (очевидных) применений в клинической практике. Однако от фактов не спрячешься. Если подвергнуть человека химически инертному “воздействию”, от которого, по его убеждению, он заболеет, это нередко вызывает биологическую реакцию с самыми настоящими отрицательными биологическими последствиями. Ноцебо, якобы вызывающие боль, активируют выработку холецистокинина и подавляют дофамин в мозге жертвы, параллельно вызывая тревогу через гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось. Такая реакция не просто усугубляет боль, вызванную чем-либо, но и способна сделать болезненной обычную тактильную стимуляцию, одновременно усиливая тревогу24
.