Читаем Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее полностью

24 Лучшие на сегодняшний день данные о конформистской передаче у людей см. в Morgan et. al. 2012 и Muthukrishna et al. 2016, однако см. также Efferson et al. 2008, McElreath et al. 2005, 2008, Rendell et al. 2011 и Morgan, Laland 2012. О конформистской передаче у рыб см. Pike, Laland 2010. Познакомиться с литературой по теоретическому моделированию можно в работах Nakahashi, Wakano, Henrich 2012 и Perreault, Moya, Boyd 2012. Эти труды по моделированию наталкивают на мысль, что следует искать конформистскую передачу у многих биологических видов, полагающихся на социальное обучение.

25 Данные в масштабах стран см.: США – Stack 1990; Германия – Jonas 1992; Япония – Stack 1996. Данные о влиянии престижа и сходства с собой, а также о методах подражания – Stack 1987, 1990, 1992, 1996, Wasserman, Stack, Reeves 1994, Kessler, Stipp 1984 и Kessler, Downey, Stipp 1988.

26 Обзор см. в Rubinstein 1983. Данные по эпидемиям самоубийств у американской молодежи см. Bearman 2004.

27 Chudek et al. 2013, Birch, Bloom 2002, Barrett et al. 2013, Scott et al. 2010, Tomasello, Strosberg, Akhtar 1996, Harris, Corriveau 2011, Corriveau, Harris 2009a, Koenig, Harris 2005, Buttelmann, Carpenter, Tomasello 2009 и Hamlin, Hallinan, Woodward 2008.

28 Byrne, Whiten 1988 и Humphrey 1976.

29 Хэмфри (Humphrey 1976) сжато описывает и гипотезу макиавеллиевского интеллекта (Byrne, Whiten 1992), и гипотезу культурного интеллекта (Herrmann et al. 2007, Whiten, van Schaik 2007).

30 Schmelz, Call, Tomasello 2011, 2013, Hare et al. 2000 и Hare, Tomasello 2004.

31 Heyes 2012a. Разумеется, если нам показывают, что на какое-то явление влияет опыт, это мало говорит о том, какую роль в развитии этого явления сыграл естественный отбор.

32 Heyes 2012b.

33 Whiten, van Schaik 2007 и van Schaik, Burkart 2011.

34 Среди самых спорных вопросов в литературе на эту тему – противопоставление “врожденного” и “выученного” при объяснении природы наших способностей и поведения. Как мы вскоре увидим, многое в поведении одновременно и на сто процентов врожденное, и на сто процентов выученное. Например, ясно, что люди в ходе эволюции выработали способность ходить на двух ногах, и это одна из характерных поведенческих черт нашего вида. Однако не менее ясно, что мы учимся ходить. Естественный отбор заботится только о том, чтобы “желательный” для него фенотип появлялся в тот момент, когда естественному отбору это нужно. А чтобы этого добиться, он задействует обучение, предвзятое внимание, изменения мотивации, анатомические корректировки, предвзятость в логических рассуждениях и реакцию на боль, чтобы обеспечить правильный ход и своевременное завершение всех необходимых процессов развития. Таким образом, если мы видим, что какой-то поведенческий признак – выученный, это говорит нам только о процессе развития, но не о том, благоприятствовал ли этому признаку естественный отбор, действующий на гены. Например, на протяжении истории очень многим людям приходилось изучать технику полового акта по ходу дела, не располагая информацией от других людей, поэтому очевидно, что им приходилось все выяснять самостоятельно. Однако едва ли стоит предполагать, что половой акт не сформирован естественным отбором – несмотря на важную роль обучения в процессе. Чтобы направить изучение техники секса в нужное русло, естественный отбор обеспечил, чтобы какие-то действия, так сказать, находили нужный отклик, а какие-то не особенно. В результате большинству пар рано или поздно удается выяснить, что куда помещать и на какое время – по крайней мере, в той степени, в какой это нужно естественному отбору. Несмотря на то что и ходить, и заниматься сексом надо учиться, не существует изолированных племен, где умели бы только прыгать и ползать или где не делали бы детей. О различиях в культурном обучении среди человеческих популяций см. Mesoudi et al. 2014.

Глава 5. Для чего нужны большие мозги, или Как культура украла наш кишечник

1 Tomasello 1999. О других важных недавних исследованиях роли культурной эволюции и ее влияния на генетическую эволюцию см. в Sterelny 2012a и Pagel 2012.

2 Roth, Dicke 2005, Lee, Wolpoff 2002 и Striedter 2004.

3 Данные для илл. 5.2. взяты в Miller et. al. 2012. Я усреднил доли миелинизации разных отделов мозга из их таблицы S2. На мой взгляд, в этих данных два недочета. Во-первых, выборки невелики. Во-вторых, неясно, в какой степени различия вызваны тем, что среда обитания людей богаче, чем у шимпанзе.

4 Sterelny 2012a.

5 Campbell 2011, Thompson, Nelson 2011, Kaplan et al. 2000, Bogin 2009 и Nielsen 2012.

6 Клэнси, Дарлингтон и Финли (Clancy, Darlington, Finlay 2001) сравнили время прохождения 95 нейрологических рубежей у девяти видов, чтобы показать, что мозг человека в момент рождения опережает в развитии другие виды. Хэмлин (Hamlin 2013a) показала, что восьмимесячные младенцы делают умозаключения о других людях, основываясь на догадках об их намерениях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное