Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Обратите внимание: если вы образованный житель Запада, то, вероятно, думаете, что мои многочисленные примеры с ядовитыми растениями и животными – это просто частные случаи, поскольку, возможно, у вас сложилось впечатление, будто лишь немногие растения нуждаются в обезвреживании, а в целом сокровищница природы чиста и безопасна. Для многих жителей Запада “натуральное” – синоним “хорошего”. Это распространенное заблуждение основано на привычке покупать продукты в супермаркете и жить в местности, подвергнутой ландшафтному дизайну. Растения в ходе эволюции приобрели способность вырабатывать яды, чтобы отпугивать животных, грибки и бактерии, которые стремятся их съесть. Список “натуральных” продуктов, нуждающихся в обработке для обезвреживания, тянется бесконечно. Когда-то и картофель был ядовит, и народы Анд ели глину, чтобы нейтрализовать яд. Даже бобовые могут быть токсичными без обработки. В Калифорнии многие охотники-собиратели питались желудями, которые, как и маниока, требуют трудоемкого многодневного промывания. Многие малые сообщества подобным же образом используют в пищу неприхотливые тропические растения саговники. Однако саговники содержат нейротоксин. Если их неправильно обрабатывать, они могут вызвать неврологические расстройства, паралич и смерть. Многочисленные сообщества, в том числе охотники-собиратели, разработали огромный арсенал приемов обезвреживания саговника¹³. Многие животные способны обезвреживать растения гораздо лучше нас. А люди лишились этих генетических адаптаций и теперь зависят от культурного ноу-хау – и не могут без него даже просто поесть.

Гадание и теория игр

Помните пример из главы 2, когда шимпанзе и люди играли в орлянку? Теория игр учит нас, что оптимальная рациональная стратегия предполагает рандомизацию – нужно выбирать “правое” (П) и “левое” (Л) с определенной фиксированной вероятностью. Например, оптимальная стратегия игрока может состоять в том, чтобы выбирать П в 80 % случаев. Люди проигрывают шимпанзе, потому что мы плохо понимаем, что такое “случайно”, и, вероятно, потому что мы склонны машинально подражать друг другу. Как я уже отмечал, множество исследований по психологии показывают, что люди (ну хорошо, по крайней мере образованные жители Запада) подвержены ошибке игрока: мы видим в мире закономерности, которых нет, и убеждены, что “должны выиграть”, если у нас была длинная череда проигрышей. На самом деле нам трудно признать, что та или иная последовательность выигрышей и проигрышей случайна: мы ищем и находим в случайной последовательности мнимую закономерность. Одна из известных версий этой ошибки – когнитивное искажение “удачная полоса”, особенно в баскетболе, когда болельщикам кажется, будто игрок вдруг стал играть лучше, чем следует из его средних показателей за долгое время (это иллюзия). Для нас это проблема, поскольку в реальной жизни оптимальные стратегии иногда требуют рандомизации. Мы просто плохо умеем отключать ментальные распознаватели закономерностей¹⁴.

Во время охоты на карибу охотникам племени наскапи, живущего на полуострове Лабрадор в Канаде, нужно было решить, куда двигаться. Здравый смысл мог бы подтолкнуть их к тому, чтобы отправиться туда, где их раньше ждал успех или где их друзья и родные недавно видели карибу. Однако эта ситуация подобна орлянке из главы 2. Карибу – несовпадальщики, а охотники – совпадальщики. То есть охотники хотят совпасть с местонахождением карибу, а карибу хотят не совпасть с охотниками, чтобы их не застрелили и не съели. Если охотник склонен возвращаться на прежние места, где видел карибу (или другие видели), то карибу выиграет (получит больше шансов на выживание), если будет избегать этих мест, то есть мест, где раньше видел людей. Так что лучшая стратегия охоты требует рандомизации. Способна ли культурная эволюция возместить недостаток когнитивных способностей?

По традиции охотники наскапи решали, куда отправиться на охоту, при помощи гадания, и верили, что лопатка карибу укажет путь к успеху¹⁵. В начале ритуала лопатку нагревали на горячих угольях, чтобы на ней образовалась сеточка из трещин и подпалин. Этот узор затем читали как своего рода карту, сориентировав лопатку в пространстве заранее оговоренным образом. С точки зрения мест для охоты рисунок трещин был (вероятно) в достаточной мере случайным, поскольку результат зависел от бесчисленного множества особенностей костной ткани, огня, окружающей температуры и процесса нагревания. То есть эти ритуалы гадания обеспечивали охотников грубым генератором случайных показателей, который помогал избавиться от предвзятости при принятии решений. Студенты, игравшие в орлянку, могли бы воспользоваться инструментом рандомизации вроде гадания, хотя шимпанзе, похоже, прекрасно обходятся и без него¹⁶.