Секрет Небосвода. Рассказы

– Но потом запуталось все… А как по-другому? У нашего брата – дурачка – всегда все запутывается, – легко улыбнулся Валера, незаметно следя за каждым движением лица друга. – Сейчас все – слава богу! С утра побегушки, то на колесах, то на встречах. После офиса – спортзал. Вечером, бывает, завьемся куда-нибудь в боулинг. Ты бы видел, как мой новый менеджер с грудью четвертого размера катает шары! – Валера довольно ухмыльнулся от свежего еще воспоминания, отхлебнул кофе, и первый раз прямо и открыто посмотрел Коле в глаза.

Коля выпад поймал, все понял, отвернулся, и ничего не ответил. Помолчали, оглядываясь на ранних посетителей. В углу со смехом копошилась стайка подружек, видимо, из офиса по соседству; парень, разодетый во что-то цветастое, небрежно поедал круасаны и время от времени ощупывал девушек взглядом; другой, в костюме и галстуке и смотрел куда-то далеко в окно, будто только тем и занимался, что обдумывал важные контракты. Через два столика от ребят сидела мама с дочкой лет шести. Девочка с важным видом листала меню и что-то деловито выспрашивала у официанта. Тот приветливо улыбался и записывал все пожелания. В ее детском притворстве казалось столько замечательного, настоящего в сравнении со всеми вокруг, кому обязательно надо было из себя кого-то изображать, что эта девочка показалась Валере самым интересным человеком во всем кафе.

Потом он снова, без улыбки на этот раз, с твердостью в глазах посмотрел на Колю, который никого изобразить не мог, даже если бы очень захотел, и теперь уже Коля понял, что тянуть глупо и только к худшему:

– Пошли только отсюда.

Холодная северная река, так и не скованная еще в эту зиму льдом, в легком волнении перед морозами тугими всплесками облизывала гранитные плиты набережной. Валера поднял ворот куртки, защищаясь от пронизывающего ветра с залива.

– Хорошее место для встречи, правда? – Коля еще больше сморщился от холода и оба посмотрели вперед, на окруженную толстыми стенами крепость на другом берегу.

– Для встречи, мой верный Одиссей, и для дела, – шутливым тоном произнес Валера, и по лицу друга в этот момент понял, что у Коли, с которым они давно привыкли разговаривать с полуслова, все и правда серьезно. И дело тут не в бандитах, которым он проигрался, как четвертом курсе, не в милиции, как-то словившей их под Новый год на рынке с коробком травки и не в давних неладах с родителями, которые, чтоб проучить недоросля, бросили его со всеми долгами, когда щедрая по рассказам в постели танцовщица Альбина, дело было уже на преддипломной практике, в два месяца выкачала из Коли добрую новенькую отцовскую иномарку.

– И как ее зовут? – усмехнулся Валера, и по Колиной чуть смущенной улыбке увидел, что начал верно, и порадовался, что они еще не разучились улыбаться на такие усмешки.

– Я – правда, боялся, ты не приедешь, – сказал Коля.

– Надеюсь, ты не заставил меня проехать полстраны для того, чтобы вместе напиться до чертиков?

– Хотя тоже повод, а?

– Еще какой! – оба рассмеялись, но тут же утихли, как стихает внезапный и нелепый взрыв смеха забывшихся на поминках мальчишек.

– Юля, – внимательно и по-новому, с затаенной силой посмотрел на друга Коля. – Ее зовут Юля.

– Все плохо? —глядя на реку осторожно спросил Валера.

– Да не, с ней-то как раз все хорошо. Со мной плохо.

Валера вздернул брови и кивнул в сторону тихих переулков, где можно гулять, не смущаясь любопытных ушей и свободно разговаривать не перекрикивая ветер.

– Помнишь, когда у тебя все ничем закончилось с Катей на пятом курсе, ты сказал, что, может быть право на счастье дается человеку лишь раз и свою возможность ты, похоже, упустил? – спросил Коля.

– Ну такое из головы не выбивается ни кирпичом, ни милицейской дубинкой, проверено, – тронул голову справа от затылка Валера.

– Еще в институте я сказал себе то же. И успокоился. Заставил себя успокоиться. Криком на разрыв заставил.

– А что теперь?

– Все полетело к чертям. Припомни-ка школьный курс геометрии – бывают аксиомы, которые и доказывать не нужно, а бывают теоремы, доказывать которые как раз-то все время и приходится. То, что ты тогда сказал про право на счастье, как думаешь, теорема? – с любопытством посмотрел на него Коля.

– Да как сказать… – в страхе ошибиться ответил на взгляд Валера. – Может, и теорема.

– Вот и я так думаю. Тогда, пару лет назад, я эту теорему себе доказал. потому и успокоился. А теперь хочется опровергнуть. Да так хочется, что если не выйдет…

– Ну, ты это бросай свои суицидные настроения… это за нас Ванька – попрыгун-венорезчик – на себя взял…

– Не надо плохо об Иване.

– Да я не плохо! Я… так, – прикрикнул в порыве Валера и тут же сник, вспомнив, что тогда тоже была теплая зима, а так хотелось мерзнуть и мерзнуть, чтоб внутри ни одно чувство не пошевелилось, и заморозить все вокруг, чтоб все слезы на тех серых похоронах обратить в крошки льда, и чтобы все онемели и перестали страдать, перестали ненавидеть – других и себя, и перестали убивать – других и себя. Старые чувства нахлынули с новой силой и оба увидели это друг в друге.