Секрет невечной мерзлоты

– Вот странный дед! – разозлилась Эда. Мало того, что заставил ее бегать в аптеку из-за собственной глупости, так еще и ушел. Наверное, увидел трость в руках и пошел довольный домой, не считая нужным дождаться ее и извиниться. Эда разозлилась и направилась домой, но вдруг увидела на земле рядом со скамьей холщовую сумку. Вот же растяпа – трость нашел, а сумку забыл! Эда оглянулась по сторонам, но старичка нигде видно не было. Она подошла и взяла сумку, та была тяжелая. Может просто оставить ее здесь – ведь вспомнит и вернется, наверное. Или отправит кого-то. Но когда Эда раскрыла ее, и увидела, что в ней, она просто засияла – в ней был микроскоп! Ничего он не забыл, он все это подстроил! Вот он – ее микроскоп! Ее желание исполнено!

Только десять секунд еще Эда сомневалась, может ли она забрать микроскоп и уйти, но потом бегом побежала домой по аллейке, и была на месте очень скоро.

Чип встретил ее, радостно припрыгивая и виляя хвостиком, будто знал, какая радость у его хозяйки.

– О, милая моя собака! – радостно приветствовала Эда пса. – Ты знаешь, что я теперь сама крутая девчонка в мире? Ты знаешь, что я теперь могу получить все, что хочу?

Чип скакал, всем своим видом показывая – он знает. Эда налила ему молока, и даже не стала наливать себе, ей было не до этого. Она водрузила на кухонный стол микроскоп и стала думать, что бы такое посмотреть для начала. Увидела мелкие цветочки в горшке на подоконнике и сорвала один из них, отрезала тонкий кусочек и положила на предметный столик. Как она и ожидала, вид через микроскоп был потрясающий! Лепестки цветочка предстали перед ней во всей своей микроскопической красоте. Их поверхность состояла из маленьких выпуклостей, они искрились перламутром, в них были видны все прожилки и клеточки, и было хорошо видно, как переходит цвет от бледно-розового на краю лепестка до темно-малинового в серединке. Эда долго любовалась этим цветком, а потом стала разглядывать и другие предметы – зеленый лист, желтый кленовый, потом дольку яблока, ломтик апельсина, мякоть раздавленной виноградинки, крошки хлеба. Все это было очень красивым при увеличении. Эда так увлеклась, что совсем забыла о времени, а когда услышала звук маминой машины во дворе, схватила рюкзак, микроскоп и побежала наверх, а Чип, прижимая уши, понесся за ней следом.

Микроскоп Эда решил спрятать пока, чтобы не отвечать на лишние мамины вопросы. После ужина, с которым она расправилась за пять минут, она ушла к себе и снова стала разглядывать все подряд – мелкие кусочки мусора с пола, нитки, лепестки. Было уже поздно, за окнами стемнело, а искусственный свет не давал возможности видеть так ясно, как прежде. Эда включила настольную лампу, но это не очень помогло. Тут вдруг она вспомнила про бисер. Вытащила его и положила на предметный столик пару крупиц. И чуть только она поднесла глаз к окуляру, как увидела нечто необыкновенное! Ей показалось, что она смотрит в самое сердце огня – туда, где голубое пламя соединяется с желтым и горит так ярко, что невозможно смотреть дольше секунды. Эда отпрянула – таким ярким было зрелище, но потом снова медленно стала приближаться к окуляру. Глаз как будто постепенно привыкал, и Эда стала различать яркие всполохи, будто смотрела не на кристаллик бисера, а действительно на живой пылающий огонь, которому тесно было внутри маленького кусочка, и он так и норовил разорвать тесную оболочку и вырваться наружу.

Эда снова отодвинулась от микроскопа. Поразительно! Необыкновенно! Какое же чудо этот бисер! Она сидела так некоторое время, пораженная увиденным, не моргая и не шевелясь. Если бы кто-то из близких увидел ее в этот момент, то тоже, наверное бы, остолбенел – глаза Эды, карие от природы, были ярко-голубыми.

4

О короткой перемене цвета своих глаз Эда не узнала – уже следующим утром они снова были карими. Но чудеса, произошедшие с девочкой, в целом изменили ее еще больше. Уже давно ее мама, старшие брат и сестра жаловались на ее грубость и вспыльчивость, но теперь она стала еще и совсем нелюдимой. На вопросы не отвечала, или отвечала коротко и с неохотой, все время сидела у себя в комнате или играла во дворе с собакой. В школе происходило почти то же самое. Она совсем перестала дружить с одноклассниками, иногда лишь бросала на них короткие снисходительные взгляды, и все время витала в облаках. Учителей слышала не всегда – даже ее любимого Эдуарда Генриховича, и к тому же Эда стала прогуливать уроки музыки! Просто выходя из школы, шла напрямую домой, потому что дома ее ждал микроскоп, который не только увлекал ее при разглядывании всяких листиков и цветочков, но и заставлял снова и снова смотреть на огненный бисер.

А в воскресенье случилось вот что.