Секрет силы звезд-2: Возвращение

– Не спрашивай, – чуть глухо выдохнул он, когда она осторожно коснулась пальчиками его щеки. – Это не лечится.

– Что именно? – немного настороженно спросила Габриэлла, но руку не убрала. Вэл на секунду закрыл глаза, позволив себе ощутить тепло ее ладошки.

– Собственная дурость. И сумасшедшее желание снова тебя целовать.

Габи коротко выдохнула, и Вэл уставился на нее с совершенно точно не бьющимся сердцем. Она, конечно, не оттолкнула его и не убежала. Но то, что он предлагал, могло абсолютно не вписываться в Габины представления об их дальнейших отношениях.

– И что тебе мешает? – даже не переходя на испанский, негромко спросила она. И Вэл, мысленно обозвав себя далеко не лестным словом, снова приник к Габиным губам.

Довелось ли им потом еще поработать, Вэл тоже не помнил. Вряд ли он мог снова добровольно отказаться от нежных Габиных рук, так крепко и бескомпромиссно обнимающих его, в угоду привычному унылому копанию в кораблях. Вряд ли он в тот момент вообще был способен сообразить, какой инструмент для чего предназначен и с какой стороны у «Джемини» расположен мотор. Вряд ли он тогда хоть раз подумал о долге. Потому что безудержно целовался с Габриэллой, и говорил ей какие-то глупости, и изо всех сил стремился казаться независимым и невозмутимым, а потом снова пропадал, едва только ее губы касались его, и дыхание прерывалось, и все мысли словно отключались, оставалось только большое, светлое и до безумия желанное. А Габи повторяла его имя, цеплялась за его рубашку, иногда отталкивала, обвиняя в том, что он не дает ей возможности продышаться, но тут же снова сама прижималась к его груди и смешно сопела в шею, и один раз даже в нее поцеловала, заставив Вэла напрячься и шумно выдохнуть. И потом отчаянно надеяться на то, что Габи сделает что-нибудь еще, столь же неожиданное и бьющее прямо в «десятку». Прорывающее оборону даже такого скептика, как Вэл. И ни разу не возникла мысль, что в этот отсек в любую секунду может войти доктор Дейс, или Дина, или кто-то из ребят, чтобы предложить помощь или попросить о ней. И словно почувствовав, что они будут лишними, никто так и не появился. Обычно такое обхождение его стороной Вэла несколько напрягало. Но не в этот раз…

Вечером они шли по тоннелю до Габиного дома пешком, держась за руки и старательно отводя глаза друг от друга. Не говорили ни слова, только улыбались собственным мыслям и чувствам, особенно в те моменты, когда их взгляды все-таки пересекались. Вэл поражался сам себе, зная только, что уж этот волшебный шанс он точно не упустит. Потому что больше не сможет отказаться от того, что испытывал рядом с Габриэллой, и от самой – такой любимой – девушки.

На улице шел дождь. Не так, чтобы очень сильный, однако в первую минуту Вэл пожалел, что на его ветровке, в отличие от Габиной, нет капюшона. Но Габриэлла вдруг дотронулась до его щеки, стирая капельки воды, и ласково улыбнулась.

– Такой смешной. Мокрый… – сказала она, и оказалось, что целоваться под дождем ничуть не хуже, чем без него, и даже забавно и волнующе, потому что холодные февральские капли остужали разгоряченную голову, давая возможность прочувствовать каждый Габин вздох, каждый удар ее сердца и каждый ее поцелуй – дарящий всякий раз новые сильные ощущения. И Вэл только надеялся, что Габи тоже испытывает рядом с ним хоть часть того удовольствия, что дарила ему сама.

– Мне только кажется, или за время нашего необщения ты тренировал поцелуи на ком-то другом? – неожиданно спросила Габриэлла и нахмурилась. – Почему я не могу оторваться от тебя, хотя тут сыро и грязно, а дома тепло, горячий чай и мама заждалась?

Вэл тайком выдохнул. Когда она научилась читать его мысли?

– Могу задать тебе такой же вопрос, – давя довольную улыбку, сообщил он. – Да, в принципе, оба вопроса.

Габи удовлетворенно засопела, хотела что-то спросить, но вместо этого только опустила глаза. Вэл не стал ей мешать.

– Вэл, мне… так хорошо с тобой, что я просто боюсь тебя отпустить. Боюсь, что все это окажется неправдой. Или что завтра ты сделаешь вид, будто ничего этого не было: я знаю, тебе хватит сил. А я… Ну, тогда, видимо, должна буду снова отказаться от тебя… Только я больше не смогу… Теперь не смогу, понимаешь?..

Внутри у Вэла что-то перемкнуло.

– Ты сумасшедшая! – он прижал ее к себе, ткнулся лбом в выглядывающую из-под капюшона челку и, не обращая внимания на срывающийся голос, продолжил: – Я влюбился в сумасшедшую и сам потихоньку лишаюсь из-за нее рассудка. Ты серьезно думаешь?.. – и вдруг почувствовал, как Габи от него отстранилась, и увидел ее настороженный взгляд. И только сейчас понял, что признался в любви. Девушке, от которой здесь же, возле этой же самой беседки, услышал…

– Правда влюбился? – напряженным голосом спросила Габриэлла.

– Правда, – он опустил голову и сжал кулаки. – Еще в детстве.

Габи часто задышала, заставив его в нелепой надежде поднять на нее глаза. И увидеть, как она словно озарилась вся внутренним светом, который невозможно было не заметить даже в его отчаянном состоянии.